Немного позже пригласил к себе в кабинет лейтенанта Петрова. Вчера Виктору Гаю показалось, что молодой летчик сделал очень низкий проход над аэродромом. Контрольные ленты подтвердили догадку. Нарушение не ахти какое, но если его оставить незамеченным, молодой летчик сделает неверные выводы.
Петров сперва высунул голову в узкую щель. «Можно?» — спросил и, не дождавшись ответа, вошел.
— Здравствуйте, Виктор Антонович! — запросто, эдак по-свойски поздоровался он и подошел к столу.
— Садитесь, — хмуро ответил Виктор Гай. — Вы знаете, что вчера грубо нарушили дисциплину, режим полета?
Петров покосился на контрольную ленту и понял, что запираться нет смысла.
— Виктор Антонович, это ж пустяк. На каких-то триста метров ниже…
— Пустяк? — Виктор Гай быстро вскинул глаза и нахмурил брови. — Руководитель полетов был уверен, что эта высота у него свободна, и отдал ее для захода на посадку тихоходному транспортнику. Не думаю, что вам надо объяснять, чем этот пустяк мог окончиться…
Петров молчал.
— Вы только начинаете службу. И если вы сейчас не поймете, что в нашей службе нет пустяков, с авиацией придется расстаться. Я не шучу. Можете идти.
Петров встал, поправил тужурку, неторопливо повернулся и пошел к двери.
— Входить в кабинет командира, — сказал безразлично Виктор Гай, — вы тоже не умеете. Эту недисциплинированность я расцениваю как личное неуважение ко мне.
Петров резко повернулся и вспыхнул:
— Товарищ подполковник, вы это нарочно говорите, вы же знаете…
— Я люблю дело, а не слова, товарищ Петров, — перебил его Виктор Гай. — И хотел бы больше на эту тему с вами не разговаривать.
— Больше не будете, Виктор Антонович, — сказал Петров и вышел.
…Потом к Виктору Гаю приходили комэски с плановыми таблицами, председатель жилищной комиссии больше часа забрал, нужно было прочитать пачку новых приказов и распоряжений, побывать в казарме, где жили авиамеханики, а в пятнадцать часов быть на заседании горисполкома — депутат, ничего не поделаешь.
И когда он снова приехал в штаб, дежурный доложил:
— Просили вас позвонить домой.
— Хорошо, спасибо, — сказал как можно спокойнее Виктор Гай, вошел в свой кабинет, снял предохранитель с защелки замка и, когда она звонко возвестила о том, что дверь заперта и никто не войдет сюда, снял трубку и набрал номер.
— Я слушаю.
Это был голос Нади.
— Я слушаю! — повторила она.
— Надюш!..
— Ну что? — ласково спросила она.
— Я люблю тебя.
— И я тебя тоже.
— Когда приехала?
— Приехала?.. Я же выросла среди летчиков и никакой транспорт, кроме самолетов, не признаю.
— Ты молодец.
— Хочу тебя видеть. Скоро придешь?
— Сейчас.
— Я тебя встречу.
— Это гениально! Держись левой стороны бульвара. Чтоб не разминулись.
— Ладно.
— Ты самая удивительная женщина на земле.
— Потому что ты любишь меня.
…Они, счастливые, стояли посреди бульвара, смотрели друг на дружку, не замечали, что на них обращают внимание. Он целовал ее, а она молчала, улыбалась. И только вздрагивающие губы выдавали волнение.
— Пойдем домой? — спросил он.
— Там молодежь. Ужин готовят.
— Тогда знаешь куда пойдем?
— На стадион.
— Как ты угадала?
— Я же удивительная, сам сказал.
Стадион их не принял. Там вовсю кипели футбольные страсти.
— Нет лишнего билетика? — спросил у Нади юркий мальчишка.
В ответ она звонко рассмеялась…
— Знаешь, куда мы пойдем? — снова спросил Виктор Гай.
— Конечно.
— Совершенно верно.
И они пошли домой. Пошли окольной дорогой. Говорили без умолку, перескакивая с одного на другое.
— С Андреем — это уже решенный вопрос?
— Почти. Еще там медкомиссия. Но он здоровый парень.
— Весь в маму, — сказала она.
— Точно. Потому и красивый такой. Столько невест, как на конкурсе красавиц.
— Наташку так и не поменял?..
— Однолюб.
— Пантелейка придет?
— Еще бы!
— С Олей, конечно?
— Если не уехала. Она же техник линейной связи. Почти все время в разъездах.
— Не ссорятся?
— Когда им ссориться? Рады каждой встрече.
— А Сирота?
— Заместитель командира дивизии. Летает уже только на стареньком МИГ-17. Коллекцию его значков и орденов, по-моему, пора в музей передавать.
— А старушка его?
— К сыну уехала. Внука воспитывает. А с ним живет дочь с мужем. Ты помнишь их Светку. Она была года на два моложе Андрея. Кончила десять классов и вышла замуж за одного нашего летчика. Очень славный парень…