— С ним, Катюш, беда, — тихо сказал он и, пропустив жену в квартиру, закрыл дверь.
Мягко стукнула защелка. Катя стояла рядом. Он обнял ее и жадно прижал к себе.
— Хорошо, что ты есть у меня. Хорошо, что пришла. Что рядом…
Он гладил ее голову, плечи, целовал лицо, натыкаясь губами на холодные сережки в ушах, колючие ресницы. И когда почувствовал на губах соленый привкус ее слез, еще более сильная волна нежности захлестнула его.
Женька уже точно знал, что всем его колебаниям конец, и завтра он все скажет командиру. Это будет трудный разговор, неприятный, еще более неприятными могут быть его последствия, но это уже не страшило Женьку, потому что он знал — с ним будет его Катя, с ним будет Коля Муравьев, Толя Жук, да и Белый в конце концов останется с ним. А пока эти люди рядом, в будущее можно смотреть смело.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Муравьев проснулся от тишины. Ему показалось, что будильник уже давно отзвонил, а он, уставший и хмельной, проспал, как говорится, все царствие небесное, и теперь надо уже не за мотоциклом бежать, а прямо в классы на предполетную подготовку. Он распахнул окно и увидел квадрат неба удивительной голубизны. Чистый, прохладный воздух, которого он хватанул полные легкие, казалось, мог струиться только оттуда — из этой далекой ледяной голубизны.
Муравьев бросил взгляд на будильник и не поверил: он мог еще спать почти целый час. Почти шестьдесят минут! Это ж при его способностях можно было увидеть не меньше десятка двухсерийных широкоэкранных цветных снов… Но теперь уже все кончено, «кина не будет», надо выходить на зарядку.
Он бежал по знакомой тропинке, виляющей среди шершаво-медных сосен, и думал о том, что утро вечера и вправду мудренее, что под таким чисто-голубым небом должны происходить только хорошие дела, несущие людям тепло и радость, что все вчерашние проблемы не такие уж неразрешимые, и если их рассмотреть философски, скажем, на фоне Галактики, то, кроме доброй улыбки, они никаких других эмоций не вызовут.
Приняв душ, Муравьев заспешил к шлагбауму КПП — минут через десять в город будет идти автобус. Он проходит прямо у Женькиного дома. Мотоцикл надо с утра возвратить хозяину.
— Что так рано, товарищ капитан?
— Бессонница.
За окном автобуса неторопливо плыли мягкие холмы, мелькали столбики. Потом зачастил редкий, пробитый светом лесок. А потом уже начались дома.
Вера, видимо, еще спит. Ее окно — на восток, и в спальне сейчас рыжими зайчиками гуляет утреннее солнце. На полу, на подоконнике, на кровати. Какой-нибудь лучик запутался в челке и никак не может подобраться к глазам, разбудить. Она наверняка и во сне покусывает губы, как это делает при решении трудных задач. Положить бы ей на подушку спелое прохладное яблоко…
— Где вам остановить, товарищ капитан?
— Вон у того дома…
Мотоцикл стоял под лестничным пролетом как-то чертовски неудобно, Муравьев удивился, как сумел его туда затолкать. Выкатывать значительно сложнее. Но выкатил быстро, даже без особого шума. Только не хотелось нажимать педаль стартера: вокруг висела отстоявшаяся за ночь тишина, нарушаемая лишь одинокими шагами ранних прохожих. Асфальт под их каблуками звенел спокойно и чисто.
Можно заехать к Вере, завезти ей букет цветов. Муравьев из автобуса видел при въезде в город кусты сирени.
Но нужно ли?
Эх, Муравьев, Муравьев!.. Что же это с тобой происходит? Сердце бы пополам…
— Привет, мотопехота!
Муравьев поднял голову. Из окна смотрел Женька.
— Привет! Тебя ждать?
— Само собой! Я через три минуты.
Значит, Юрку и Геру в детский сад повезет Катя.
И Лена сейчас готовит Саньку в детсад. Сонный, наверное, неповоротливый, с недовольно оттопыренной губой. А может быть, уже что-то на ходу жует и торопит мать. А Лена все еще красит ресницы, вносит последние поправки в прическу, стряхивает с платья прилипшие белые волоски.
— Поехали! — Женька вышел чистенький, в свежеотглаженнных брюках, новом кителе.
— Как на парад…
— Будет серьезный разговор.
— Надумал?
— Да. Поехали.
…Они уже были у самого аэродрома, когда увидели снижающийся МИГ-семнадцатый. Этот самолет знали все летчики округа. Подобно «летучему голландцу», он мог появиться в любое время суток, с любого направления.
— Замкомандующего, — тревожно заметил Женька. — Он просто так не прилетает…