В лунном свете, падающем в комнату через открытое нараспашку окно, было хорошо видно, как внутрь пробралась темная тень и, что-то бормоча, приблизилась к постели и покачиваясь застыла над ней.
- Аааааааа! – закричала она, резко проснувшись и встретившись взглядом с ошалевшим от крика Капустиным.
Он, словно очнувшись от забытья, с удивлением осмотрел комнату и положил на место покрывало, которое держал в руках.
- Прости, - присев на краешек кровати, мужчина потер глаза, - когда я оказываюсь в незнакомой обстановке, то могу ходить по ночам. Мне снилось, что я замерз и пошел искать покрывало. Видимо, мое просто упало с кровати.
- Жуть какая, - сев по-турецки, Арабелла недоверчиво посмотрела на него, - а если ты на балкон выйдешь? И подумаешь, что ты птица?
- Сомневаюсь. Мне снятся бытовые вещи, - его голос приобрел пугающие интонации, - иногда в таком состоянии я вижу дедушку, он садится на кровать, и мы беседуем о жизни.
- Может, ты медиум и общаешься с духом?
- Мой дед жив и здоров, - хмыкнул он, - это явление объясняется с медицинской точки зрения, здесь нет никакой мистики.
- О! А вдруг ты опасен? Решишь во сне, что я кусок мяса и захочешь приготовить отбивные?
- Какая хорошая идея. Я же не заставляю тебя подвергаться опасности рядом со мной. Отдай документы об отце, и я тут же уеду, - он отвернулся, словно ему стало неприятно, - а если серьезно, моя жена очень боялась приступов, хотя они случались всего несколько раз за три года нашей совместной жизни. Называла меня лунатиком. При этом самое страшное, что я сделал – оделся и попытался открыть дверь среди ночи. Это просто особенность работы мозга. Мать всегда брала меня за руку и отправляла обратно в постель.
- А знаешь, - она улыбнулась и мысленно загнула пальчик, отсчитывая пятую радость, - приятно знать, что у тебя есть хоть один недостаток. А то я уже начала чувствовать собственную неполноценность из-за твоей идеальной идеальности. Ты такой приторно медово-сладкий, что даже зубы сводит!
- По-твоему я должен пить, курить и гулять по бабам? Какой в этом смысл? – удивился Капустин. - Мне нравятся походы, книги, звездное небо, которое можно рассмотреть в телескоп только уехав из города. Я даже привез оптику с собой и вчера ночью нашел кольца Сатурна.
- У меня снова свело зубы! Кому нужны кольца, летающие в космосе за тысячи километров от нашей планеты?
- Не тысячи, а примерно два миллиарда километров. А что же ты считаешь прекрасным? Кольца с бриллиантами? – он мрачно усмехнулся и встал с постели, явно намереваясь уйти.
- Угадал. И я уважаю тех мужчин, у которых хватает денег, чтобы подарить их своим женщинам! И выйду замуж только за такого человека!
- Дешево же стоит твоя любовь, - тон Капустина стал насмешливым,- пусть тебе приснятся твои бриллианты. Твердые и холодные…
- А тебе твои звезды, далекие и горячие! – отрезала Арабелла и вновь свернулась калачиком, натянув одеяло до ушей.
Как только Сергей вышел, она закрыла дверь на замок и попробовала уснуть. Но растревоженный ум никак не мог успокоиться, придумывая, как бы еще насолить вредному дерматологу.
***
- Ну, вот и все. Ваша душенька довольна, Константин Сергеевич?
- Мы работаем с вами, Арабелла. Поэтому, давайте говорить о вас. Хочу похвалить вас за прекрасно выполненное задание. Но мне требуется кое-что уточнить. Вы рассказывали, что мать часто на вас злилась. А любовь она проявляла?
- Она человек настроения. Сегодня любит, завтра я ее бешу. То я хорошая, то исчадие ада. Даже то, что мать выгнала меня из дома – не страшно. Через пару недель ей станет скучно одной, и я вновь превращусь в милую доченьку.
- А в детском возрасте вы играли? Проводили время вместе?
- Она покупала мне кучу игрушек и говорила, что на этом ее обязанности родителя исчерпаны. Я играла сама. Да и как она могла со мной играть? Она взрослый человек. Не будет же она одевать кукол и строить домики из конструктора? Это смешно, док. А потом, когда я начала много капризничать, мне подарили большую игрушку в виде няни.
- Это многое объясняет, Арабелла.
- А что именно?! Расскажите!
- Время вышло. Узнаете на следующем сеансе.
Огорченно взглянув на часы, она откланялась, и выскользнула прочь.
Глава 7. Романтика и предательство
Арабелла «втащила» свое тело в кабинет. Передвигая ноги подобно древней старухе, она проковыляла к глубокому креслу возле стола Константина Сергеевича и устроилась на мягкой коричневой обивке. Белый сарафан и длинные черные волосы, занавешивающие лицо, превращали ее в персонажа фильмов ужасов, а замедленные движения усиливали эффект.