***
- Любовь – это прекрасно! Признайтесь, док, ваша жена пилит вас?
- Вернемся к вам, Арабелла. Помните, я просил вас перечислить радостные моменты? То, что вы рассказывали сейчас – это они и есть. Одной цели мы с вами добились, вы перестали зацикливаться на идее о проклятии и погрузились в реальную жизнь. Нашли свой якорь.
- Да? Я не упоминала о проклятии? Простите, расслабилась, - она хмыкнула, - так вам интересно про Оксану или продолжить душещипательные истории про Сереженьку и тортики?
- Я бы переживал, если от ответа зависела моя жизнь, но в меня никто не стрелял и не закидывал машинами.
- Знаете, я принесу вам тортик в следующий раз. Может сладкое добавит улыбку на ваше вечно унылое лицо! Ладно. Не очень приятно об этом говорить, но куда же мне бедной деваться? Выложу вам все.
***
Отношение Арабеллы к больницам оставалось таким же, они вызывали депрессию и уныние. Да и прорываться к Оксане через толпы врачей приходилось с боем. Самой неприятной преградой оказался брат, тоже блондин, но, в отличие от волос Барби его шевелюра выглядела настоящей. Белесые брови, светлая кожа, веснушки и ресницы рыжего цвета делали его абсолютно несимпатичным, кривоватым. Словно бракованный Кен, выброшенный с конвейера красивеньких пластмассовых мальчиков при сборке. Его впалая грудь и тонкие конечности лишь усиливали эффект неправильности.
Завидев ее, он перекосился еще сильнее и напоминал переполнившуюся ассенизаторскую машину, готовую выплеснуть все свое содержимое на подходящую жертву.
- Ты… - верхняя губа Кена дергалась, оскаливая крупные щербатые зубы, - от тебя одни неприятности!
- Да. Я ходячее проклятие, не знал? И с какой стати ты на меня нападаешь?
- Ты тупая? Моя сестра изуродована людьми твоего отца!
- Твоя сестра сбросила на меня машину, а потом попыталась сбить!
- Это не она пыталась тебя сбить, а я! Хотел бы убить, валялась бы мертвой, но видимо урок не пошел тебе впрок, - он дернул ее в сторону, чтобы освободить место в больничном коридоре и мимо них пробежали двое медиков, везущих громко стонущего пациента, - я все тебе выскажу!
Кен больно перехватил ее руку и потащил к ряду кресел, стоявших в закутке у окна. В одном из них сидела старенькая бабуля в халате, сразу навострившая любопытные уши. Насильно усадив принцессу, он принялся выплевывать слова, брызжа слюной:
- Моя сестра отличный парикмахер! Ее работа – это ее жизнь! Она с детства стригла кукол, делала им прически. Потом выучилась, и все заработанные деньги тратила на семинары и мастер-классы, мечтала приехать в Москву. Даже конкурс выиграла, хотя и третье место! А ты ее гнобила, постоянно общалась с ней издевками. К кому, как ты думаешь, она приходила плакаться? В вашем коллективе ее сделали объектом насмешек, как бы она не старалась, всегда находили к чему придраться!
- Так трогательно, что за душу берет. Запомни раз и навсегда, я руковожу салоном объективно! А твоя сестра порядком преувеличивает, - Арабелла вжалась в кресло и ощетинилась.
- Ее слезы, вот лучшее доказательство, что ты врешь! – веко Кена нервно задергалось.
- И это повод, чтобы пытаться убить человека? Да вы ненормальные! Я на вас заявлю!
- Да кому ты нужна, убивать? Идем, посмотришь на деяния твоего отца. Пусть она сама все расскажет. Мы сами на тебя заявим, поняла?
- Мой отец этого не делал, но объяснять такие вещи столь упертому человеку бесполезно. Надеюсь, Оксана более разумна. - Он снова потянул к ней свои клеши, и девушка резко вскрикнула. - Руки убрал! Живо!
Обязаловка, вот, что это такое. Когда тебе нужно сделать какое-то действие в принудительном порядке, начинаешь мучиться, даже не приступив к нему. Арабелла шла в палату через силу, двигаясь только потому, что некий доктор ожидал от нее отчета. Если бы она знала, что увиденное жестко травмирует ее нежную психику, то не зашла туда даже ради него.
На постели лежало нечто. Оксана угадывалась в этом распухшем существе лишь за счет наращённых волос. Лицо… господи. Не походило на человека, глаза опухли и заплыли и на их месте находились узкие щелки. Кожу покрывали красно-синие гематомы, широко открытый рот позволял увидеть, что передние зубы выбиты.
- Чудовищно, - переведя дух, произнесла Арабелла, - разве твоя сестра сможет говорить?
- С трудом и недолго. Оксана, - он повысил голос, обращаясь к сестре, - тут твоя начальница, пришла проведать.
- Арабелла Артуровна, простите меня, - прошептала избитая девушка и протянула к ней руку, - я не хотела.
- Чего не хотела?