Я знаю, людям нравится думать, что они особенные, но порой раздражает, что эти существа забыли о нас. Да, они еще говорят о великанах, но селят нас в сказках, мифах и преданиях о глубокой древности.
И все же люди до сих пор любопытны, как и их предки... и именно на это я и рассчитывала, когда сбросила вниз бобы.
Я швырнула две крошечных сумки зачарованных бобов через край нашего облака, оставшись при этом на безопасном расстоянии. И у меня не осталось сомнений, что мои посылки найдут путь к рукам правильных людей, поскольку таково свойство всех заколдованных предметов – они обнаруживаются точно в тот момент, когда необходимы.
Вышло так, что одна сумка зарылась в песок на пляже, и только потом ее нашли, вторая залетела в шасси грузовика, и через некоторое время свалилась кому-то на ногу. Узнала я это благодаря тому, что не пожадничала и потратилась на маленькое дополнительное заклинание – иначе как узнать, куда и к кому угодили твои подарки?
Да, такие бобы стоят немало, и да, родители устроили бы мне выволочку, узнай они... но как еще я могу развлекаться? Еще разок прогуляться вокруг замка и сделать вид, что я замечаю практически неразличимые смены сезонов? Посетить рынок и возможно добыть пропитанную уриной небольшую сигару из нового груза снизу? Поразглядывать реактивный лайнер, что с ревом проносится вдалеке?
Безопасно. Скучно. И никого, чтобы поболтать за жизнь.
Мало толку вышло из первой сумки бобов, так что пришлось все надежды возложить на вторую. Очень хотелось, чтобы с помощью этой вещи у меня появился друг, чье-то ухо, куда можно излить печали, некто, кому я смогу доверять. И в то же время кто-то способный рассказать мне о мире внизу, раз уж я так боюсь взглянуть на него своими глазами.
Ну, вы знаете, как в этих старых фильмах люди делятся всей своей жизнью с другими? Полагаю, я ожидала чего-то именно в этом духе, и не ждала явившегося на бобовом стебле вора. Особенно того, кто решил, что отличная идея – заявиться к нам и стащить Золотую Гусыню, которую папа выиграл в лотерею «ПауэрГлоб», и которая нужна была нам как воздух... ха, даже если вы королевская семейка, то содержать в порядке магически созданное облако в пять миль обходится в копеечку!
И еще этот вор, утащив гусыню, прихватил мешок золота.
Чистая жадность. Для типов вроде этого никогда не бывает достаточно.
Поэтому, когда я в сотый раз проходилась наждачной бумагой по деревянной раме, что некогда с моей помощью станет детским креслом, обитым кожей, и услышала, как щелкнул запор на окне, я в тот же момент поняла – это Джек.
Он вернулся.
Окна замкового подвала, расположенные под самым потолком, стары, как и запоры на них, и этим-то вор и воспользовался, когда проскользнул сюда в прошлый раз.
Сейчас я слышу, как его крохотные подошвы ударили в каменный пол, затем он сделал несколько шагов и остановился.
Я поворачиваюсь: это только второй раз, когда я оказываюсь так близко к человеку – я имею в виду, к человеку, что явился сюда по собственной воле, и не испуган до испачканных штанов.
Своим наиболее мрачным голосом, ну таким, что всегда срабатывает в ТВ, я произношу:
– Джек!
Я не знаю его имени, и меня не волнует, что оно может звучать совершенно иначе. Я зову его «Джек», поскольку после того, как оказались украдены Золотая Гусыня и мешок драгоценного металла, папа долгие недели, не переставая, гундосил по поводу маленького говнюка Джека, грабителя и взломщика.
Мама тогда реально кинулась за вором вдогонку, и увидела его верхом на бобовом стебле, и как он карабкался по нему вниз, а затем потер три раза, отчего магическое растение начало стремительно усыхать, и утащило негодяя вниз, туда, где его не достать.
– Только не говори мне, что гусыня перестала нести эти двадцатичетырехкаратные яйца, – продолжаю я.
– Ее больше нет у меня, – сообщает Джек. – Я клянусь.
У него акцент как у ведущего ВВС, британские новости, все такое.
Совершенно не представляю, чего он забыл на побережье Массачусетса.
– Ты сильно рискуешь, явившись сюда снова, – говорю я. – Мама обещала, что сдерет с тебя кожу живьем, если только заметит твою пронырливую персону. Тебя поймают, и закончишь ты... став завтраком на чьей-нибудь тарелке.
– Ага... ну, то есть это правда? Ну, истории... Что вы...
– Едим людей? Я вегетарианка. Не ем то, у чего есть лицо. И не собираюсь.
– Но другие великаны... Они что, в самом деле пожирают детей?
– Да. Детей курицы и петуха, детей овцы, детей коровы, детей китов.
– Ты знаешь, что я имею в виду... – ворчит Джек, шныряя взглядом по подвалу, по плетеным корзинам, сырым стенам и каменному полу так, словно надеется отыскать мешок младенцев, заныканный где-то в углу подобно сетке с луком.