Я никогда ранее не испытывал сомнений, мужчины из рода Валуа не ведают сомнений, они даже не подозревают, что это такое.
Фонари.
Городские охотники двигались через деревья примерно в половине мили от меня, яркие лучи полосовали темноту. В обычное время никто из них и не подумал бы приблизиться к Молчаливым Лесам, но сейчас они видели перед собой мертвую четырнадцатилетнюю девочку.
Подобные вещи придают людям храбрости. Месть – отличный мотиватор.
Хотя вот помочь горе-охотникам она ничем не сможет – они слишком медлительные, чересчур шумные. Чудовище услышит и увидит их за милю, как увидел я.
Крики ведьм затихли точно к тому моменту, когда ветер поднялся снова.
Я понюхал воздух, и обнаружил новый запах, металлический и едкий.
Я резко повернулся...
Чудовище разрывало на куски койота, сплошь мех, лапы, нос и запекшаяся кровь. Я не щепетилен, подобные вещи для женоподобных гомиков, но сцена выглядела жутко. По-каннибальски.
Я отвел взгляд, посмотрел в небо.
Луна была в этот момент яркой, красно-оранжевой, будто слепленный из углей теплый шар.
Все вокруг пахло кровью.
Я наложил стрелу на тетиву.
Луна цвета кирпичей светила на меня, когда я поднял оружие.
Я не издал ни единого звука, я был бесшумным, точно звезды.
Я прицелился.
Я редко промахиваюсь. Когда я стреляю, то исключительно с намерением убить. Только вот Чудовище подняло голову в тот момент, когда я натянул тетиву до конца, и посмотрело прямо на меня.
Монстр напрягся, подобрался, готовясь убегать.
Но в последнее мгновение...
Он остановился.
Остановился!
Что-то в глазах, в выражении морды... все выглядело так, словно Чудовище умоляет меня разить, и разить без промаха.
Стрела отправилась в полет.
Свистнула, разрывая воздух, задела плечо хищника и вонзилась в дерево.
Я промазал.
Чудовище откинуло голову и взревело. А потом оно начало меняться.
Мех превратился в синевато-бледную, словно лунный свет, кожу, прижатые к земле лапы протаяли в ноги и руки, на них возникли человеческие пальцы. Длинный хребет изогнулся, распался на тонкую талию, изящную спину, крепкие ягодицы.
Индиго сидела на грязной земле рядом с искалеченным койотом, волна темных волос закрывала лицо, а царапина на плече сочилась кровью.
Я позвал ее по имени, но она уже уставилась мне в лицо, гордо, свирепо и печально. Сорвав с себя плащ, я накинул его Индиго на плечи, она мягким движением утерла багровую слякоть с губ и зубов.
– Итак, – сказал я. – Это ты.
Она просто кивнула.
– Расскажи мне.
И Индиго рассказала, сидя обнаженной в объятиях леса и тьмы, пахнущая ночью, землей и мехом, она поведала мне о своей семье и о тяготеющем над ней проклятье.
– Одна из девушек в каждом поколении обречена на то, чтобы стать Тенью, – начала она. – Именно так у нас в роду зовут существо, что вы именуете Чудовищем. Солнце садится, и мы пробуждаемся. Мы охотимся и убиваем, словно животные. Тень выбрала меня, младшую из пяти сестер, и это произошло, когда мне было четырнадцать.
Индиго прижалась ко мне теснее, в этот момент она находилась в кольце моих рук, ее голова лежала у меня на плече.
– Родители позволили мне оставаться с ними так долго, как только могли. Соблюдали все меры предосторожности, жили за пределами города, на ферме в Миннесоте. Я оставила школу. Никто не знал, что происходит. Я думала, что сумею это... Смогу контролировать. Думала много о чем... Родители пытались заковывать меня. Только без толку, слишком уж я сильна, я всегда ломала оковы. Я так сильна, Брам... Затем одной лунной ночью я искалечила мальчика. Они отыскали тело через шесть дней. Его звали Этан. Мы учились с ним в одном классе, я знала его с детского садика...
Индиго начала плакать, ее тело, прижатое к моей груди, забилось в конвульсиях.
Я держал ее, я спрятал лицо в ее волосах и держал ее до тех пор, пока ее всхлипывания не прекратились, и она не задышала нормально.
– Моя тетя была здесь, в Молчаливых Лесах передо мной, – прошептала Индиго, когда к ней вернулась способность говорить. – И ее двоюродная сестра перед ней. Местные не любят ходить в этот лес, как ты говорил. Так что он безопасен... Сравнительно. Небольшой домик спрятан глубоко в чаще, и в нем обитала моя тетя. Сейчас там живу я. Моя тетя покончила с собой, когда ей было всего двадцать два года. Просто не смогла вынести этого. Мы все... все в конце концов находим путь к смерти.
Плечо ее все еще кровоточило, но всякий раз, когда я делал попытку заняться раной, девушка только обнимала меня теснее.
– Я убью снова, – сказала она. – Я буду убивать, пока кто-то не остановит меня.