Домашнее средство (может сработать на ранней стадии развития заболевания): общественные работы.
Как бы нельзя убивать людей.
Вы можете быть не в курсе, но это против закона. Не делайте этого!
Лучше сходите к лайф-коучу. Только не убивайте его!
Домашнее средство (может сработать на ранней стадии развития заболевания): сублимируйте жажду убийства во что-нибудь полезное, вроде плетения корзин. Зачем получать тюремный срок, если можно получить отличную корзину?
Мелочь незначительна и должна исчезнуть из оборота.
Задушите эту привычку до того, как станете угрозой человечеству.
Домашнее средство (может сработать на ранней стадии развития заболевания): горячий чай с медом.
Если честно, что вы собираетесь с этим миром делать? Зачем? Для чего?
Что бы вы ни ответили, ответ будет неправильным.
Домашнее средство (может сработать на ранней стадии развития заболевания): попробуйте для начала стать лидером на местных курсах самбы – отличный вызов для вашего ума и тела безо всей этой суеты с политикой и войнами.
Это почему это вам не нравятся «битлы»? Что-то с вами не так...
Послушайте их снова.
Слушайте до тех пор, пока они не начнут вам нравиться!
Что, все еще не нравятся?
Нет, на самом деле нравятся. Если вы не согласны, обратитесь к пункту 4.
Вы прошли проверку и убедились, что в вас нет Зла?
Отлично! Добро пожаловать на светлую сторону!
Будьте бдительны и оставайтесь привитыми.
Пожалуйста, помните, что вакцина от зла имеет эффективность 53% и может привести к потере обоняния или способности хмуриться.
С любовью, Реальная Почти-Лайф-Коуч Кристин Риччио ака PolandBananasBOOKS
Эмери. Джек
Штука в том, чтобы они доверяли тебе. Ну эти, зверушки.
Папа клянется, они имеют совсем другой вкус, когда испуганы: острый, кислотный. Он настаивает, чтобы мясник успокаивал скотину перед тем, как опустить топор, хотя я не очень уверена, что есть разница – что для вкусовых сосочков на языке папы, что для животных.
Ну а кроме того, мой девиз – «не есть то, у чего есть лицо».
И меня не волнует, что это стереотип – как у нас тут, наверху, так и у них, внизу, – я выслушала на своем веку столько жалобного блеяния, мычания и пронзительных воплей, что без трудностей стала вегетарианкой.
Я думаю о том мире, откуда все эти зверушки приходят, там, далеко внизу, под облаками, и о том, что никогда не увижу его. Размышляю, что если магия, делающая плотным громадное одеяло из водяного пара, исчезнет в мгновение, я рухну в пропасть и взорвусь, лопну – все девятнадцать футов четыре дюйма меня – и поскольку я до сих пор не совершила ничего значительного, то выйдет так, что меня словно не было, что я никогда не рождалась.
Я думаю о подобной ерунде все время, когда я в подвале нашего замка работаю с кожами, делая все, что в моих силах, чтобы сохранить память о жизнях, закончившихся на тарелках моих родителей. Мама полагает, что я драматизирую, и что это все мультики, вестерны и романтические истории, которые я смотрю на нашем плоском ТВ, увеличенном при помощи магии. Папа считает, что я противлюсь собственной натуре и прохожу через подростковое бунтарство.
Но я не могу перестать думать, что пережили все эти животные в свой последний момент. Мне кажется, они в любом случае чуют собственную кровь за мгновение до того, как она прольется, и неважно, насколько изощренно вы пытаетесь их отвлечь.
Я говорю «животные», и это значит – множество.
Знаете ли вы, сколько скота нужно убить, чтобы накормить даже одно семейство великанов? Для меня это все выглядит святотатством – забрать жизнь, и не оставить ничего взамен, за исключением... ну, того, что приходит из вашего... снизу.
Были времена, много столетий назад, когда люди смотрели в небо и просто знали, что там живет некто могущественный. Папе нравится вспоминать дни сгинувшей славы – как наш древний королевский род был по уши в золоте и как шли дела в те дни, Когда Великаны Бродили По Земле. Просто вспоминать, без особого желания что-то вернуть.
И это не только его мнение; когда он умрет примерно через сотню лет от сегодняшнего дня, и я стану Императрицей Северного Полушария, я тоже не затею ничего, чтобы возвратить прошлое.