– Я не шучу, иногда мне кажется, что Оливия и впрямь пробила мне мочевой пузырь коленкой. – Элис вздыхает. – Как раз на днях разговаривала обо всем этом с Фредом. Знаете, как у нас было раньше? Каждое утро я осыпала его пылкими поцелуями…
– Тошнотными, – шутит Грейс.
– А потом шла готовить кофе и блинчики. Мы неспешно занимались сексом, валялись в постели и решали, как проведем день. Никаких значительных забот и тревог, лишь размышления о том, где купить еду навынос и что за фильм взять в прокате. Эх, какие тогда были блокбастеры… На самом деле, раньше мы действительно выбирали, как распорядимся днем. Вы хоть представляете, каким странным это кажется теперь?
– Ну да, понимаю. Еще бы! – Кэрол бросает взгляд на Ли, наконец заметив ее молчание. – Эй, Ли, ты как?
Ли с натянутой улыбкой встряхивает головой.
– Извините. Я сегодня чутка рассеянная. Плохо спала. Но звучит и впрямь ужасно. Я о вашем пуке.
Подруги смеются, Элис утирает слезы.
– И когда страстного любовника подменили просто соседом по комнате, а, девчонки?
– У меня есть теория, – встревает Кэрол. – По себе сужу: родительские обязанности и романтика не очень-то совместимы. Читала в одной статье, что супруг превращается в кого-то вроде родственника. Кажется, это называется привыканием.
– Так и есть, – кивает Грейс. – Постоянно об этом говорю, потому и развелась. Кому охота спать с родней?
Сколько бы Ли ни читала о растущем числе разводов и распавшихся союзов, ей все равно хотелось найти пару. У нее никогда не было нормальных отношений. И жаждет она так же сильно, как и счастья для Мейсона. Мысли вновь сворачивают на Ноа, и внутри становится жарко.
– Мы живем на Юге, сама знаешь, – шутит Кэрол. – Так что спать с родственниками… – Она бросает взгляд на телефон, вибрирующий в руке. – Тьфу ты! Моя мать.
– Ответь, – требует Грейс.
– Ответь, пожалуйста, – просит Элис и, дурачась, молитвенно складывает руки. – Шерил – звезда души моей!
– Громкую связь для нас включишь? – с внезапным интересом добавляет Ли.
– Ладно, – со вздохом соглашается Кэрол и подпускает в голос энтузиазма. – Привет, мама! Я сейчас в парке с девчонками, так что не могу разговаривать долго…
– По-моему, у меня рак.
Ли аж дергается. Обычно эмоциональные выбросы Шерил смешны, хоть и граничат с ипохондрией. Вспомнить хоть тот случай, когда ее чуть не арестовали за кражу манекена в «Кмарте»[2]: она захотела надетое на него платье, а то не предназначалось для продажи. Или случай в автобусе, когда Шерил отказалась уступить место беременной: мол, о стариках все забывают, к тому же будущие матери по всему миру носят корзины на головах и младенцев за спиной, так что постоять немного в транспорте сущий пустяк. Или когда Шерил чуть не довела внучку до слез, запрещая смотреть диснеевский мультфильм про принцессу: дескать, это вредно, потому что он учит полагаться на мужчин. Какой нелепой ни была бы ситуация, Шерил неизменно давала повод для веселья.
Кэрол театрально возводит глаза к небу.
– Нет у тебя никакого рака.
– Нет, есть, я знаю.
– Еще раз: у тебя нет никакого рака.
«У нее стопроцентно нет рака», – повернувшись к Элис, произносит Грейс одними губами.
– Знаешь, Кэрол, твой отец-то, он ведь умер от рака. Так и со мной может случиться.
– Мама, это все при мне было, помнишь? Я в курсе, что папа умер.
– Тогда ты должна знать, что у меня тоже рак и я скоро умру, и все вы, девоньки, останетесь без матери. О боже. В этом-то, – ее мать с резким вздохом понижает голос до шепота, – все и дело.
Шерил разражается тирадой о боли и уплотнениях в своей правой груди. На этой неделе – грудь, на прошлой – мозг, на позапрошлой – щитовидка, поджелудочная, лимфоузлы и толстая кишка, если Ли не подводит память. Вот где настоящий ипохондрик, и Ли с подругами боятся, что, когда Шерил прижмет по-настоящему, ей попросту никто не поверит.
– Ты грудь регулярно проверяешь? – Кэрол грозит Зои пальцем, шипит на дочь и велит бросить ветку, которой та гоняет Луку.
– Нет, но, когда мы с Эрни дурачились, он схватил меня за грудь и сказал…
– Ой, мама, замолчи немедленно! Ты разговариваешь по громкой связи.
Грейс и Элис, смеясь, наклоняются поздороваться с Шерил. Ли было нелегко воспринять даже то, что Шерил вообще начала с кем-то встречаться после смерти мужа. Но шуры-муры с почтальоном Эрни – это вообще ни в какие ворота.
– Мне пора. Нет у тебя никакого рака груди, поняла?
– Но я зашла на один сайт, и ты не поверишь, что там написано. Подожди, сейчас найду… – Из телефона доносится шелест бумаги.