– Можешь, если сдохнешь, – процедила она с ненавистью, – ты думала, всё возможно? Счастье впереди? Прибрала его к рукам и свадебку ждёшь? Нищета, потаскуха детдомовская! Всех мужиков прошла и его сумела охмурить. Дрянь невоспитанная!
– Успокойтесь, пожалуйста, – пробормотала я, не сводя глаз с сумочки, которую девушка прижимала к груди одной рукой. Второй рукой она что-то держала внутри сумки. Я понимала, что она не блефует. Слишком велика была её ненависть и злоба, я это видела чётко, и опасность от неё исходила самая настоящая. Я это чувствовала интуитивно. Я всегда знала, когда мне нужно спасаться по-настоящему. Детдом внёс коррективы во многих вопросах. Пистолет, вдруг подумала я, у неё там пистолет. Она выстрелит неожиданно. С такого расстояния любая травматика смертельно опасна. Противный холодок пополз у меня по спине…Девица продолжала сыпать оскорблениями, и степень её злобы и ненависти поражала. Драгоценные секунды, нужные для моего спасения, таяли на глазах. Что делать, я не знала. Впервые в жизни я не могла придумать, как спастись. Раньше всё было проще, я отвечала сама за себя и никому не была нужна.
"Ты больше, чем мечта, моя девочка… Ты выше всех звёзд… Только с тобой я узнал… Моя любовь к тебе больше неба, и никакая жизнь без тебя мне не нужна…"
Очередное похабное слово привело меня в чувство, и я попыталась…
– Стоять! – взвизгнула Алина. Её лицо подёргивалось, кроваво-красные губы застыли в гримасе, в глазах было одно только безумие. Она сумасшедшая, мелькнула у меня мысль, а такие способны на всё. Звуки остановившегося лифта и приближающихся шагов привели меня в смятение. Дверь в квартиру оставалась открытой. Никто не должен пострадать, пусть она расправится только со мной. Если сумеет. Я буду биться до последнего!
– Ты захотела украсть чужого мужчину, и ответишь за это, дрянь! Родинка у неё, и много раз тебе её целовали? Не будет у тебя свадьбы через неделю, не будет!
Железная дверь с размаху ударилась о стену, и это отвлекло Алину. Она повернулась и кинулась на входящего мужчину. Удар, глухой стук, и сначала я не поняла, что произошло. Виктор вскрикнул, закрываясь руками, и сполз спиной по двери, как в замедленной киносъёмке. Опомнившись, я нанесла удар Алине в челюсть, вложив в него всё, что только смогла найти в себе. Теперь мы были на равных, в руках преступница больше ничего не держала. Ударившись головой о стену, она попыталась встать и кинуться на меня. Нет, милая, этому я научилась с пяти лет, а потом ещё целых пятнадцать училась спасаться и спасать…Виктор глухо стонал, но крови нигде не было видно, и я не знала, что с ним. Большой букет роз и красивый торт с длинной надписью валялись на полу. "Любимой" – бросилось в глаза первое слово на торте, и я, сняв крышку, изо всех сил припечатала килограмма полтора бисквита Алине на лицо.
– Сука! – взвизгнула она, – сука!
Подхватив с пола сумочку, Алина побежала вниз, а я чуть не споткнулась о маленькую валявшуюся баночку, в которой виднелись остатки маслянистой бесцветной жидкости. Запаха не ощущалось. Страшная догадка поразила меня… На руках Виктора появилось много белых пятен, а вскоре они, наверное, начнут приобретать бурый цвет. Я схватила телефон и набрала 112.
– Вызов принят, ожидайте, – спокойный голос диспетчера произвёл обратное воздействие – меня затрясло, и я с трудом вызвала Игоря.
– Марина, что случилось, не кричи, – он не мог ничего понять, кроме моего истерического: "Игорь, помоги!"
Задав мне несколько вопросов, он приказал поставить телефон на громкую связь.
– Марина, девочка моя, ты же медик. Возьми себя в руки, надо спасать Виктора. Как он? – голос Игоря вибрировал, и я, всхлипывая, ответила, что Виктор потерял сознание.
Игорь отдавал команды чётко, как во время операций – в шкафчике на кухне аптечка, пять миллиграмм эсонила внутривенно.
– У него сердце слабое, я знаю это, возьми в холодильнике ампулы, кропотон, десять миллиграмм. Вены нет? На запястье всегда есть, моя девочка, давай, быстро! Вот так, молодец. Осторожно попытайся снять одежду…
– Я знаю, как оказывать первую помощь при ожогах серной кислотой, – всхлипнула я, – и всё сделаю.
Не переставая плакать, я смывала проклятую кислоту с рук Виктора, радуясь, что ему на лицо ничего не попало. Смывать нужно большим количеством воды, и минут тридцать, иначе это только усилит повреждение. Затем нужен мыльный раствор или раствор пищевой соды – 1 чайная лодка порошка на пол-литра воды, чтобы обработать раны.