– Ты шутишь?
– Нет. Хоть ты и не говорил, но тебе же не нравится, что я частенько беру «Фокус» покататься. Оставь его мне.
– Откуда деньги?
– Призовые за проект. Я же обещал, что танцульки себя окупят.
Хотелось спросить с театральной интонацией, неужели молодёжи больше не на что потратиться. Но вовремя успел заткнуться. К горлу подступил ком. Провалиться бы под землю.
– Папа, что-то не так?
Обнимаю крепко, зажмуриваю глаза. Не помогает. Перестаю бороться со слезами. Ослабляю хватку, отстраняюсь, но не выпускаю его. Сжимаю за предплечья и не в силах что-то сказать смотрю в упор долго, надеясь, что этот взгляд что-то ему объяснит без слов.
– Ты… Прости… Я потрясён.
Жена смотрит в сторону, тоже глаза на мокром месте.
– Спасибо тебе. Я недостоин такого подарка.
Ещё неделю я предавался воспоминаниям. Так могло продолжаться тысячи лет; наконец написал в мессенджере: «Приезжай завтра вечером. Есть важный разговор». Телефон завибрировал через десять минут: «Ок».
Одним сообщением я сжёг мосты, спалил флот и уничтожил всё, что могло помочь отступлению. Этот вечер мы никогда не забудем.
Он предупредил, будет в восемь. В нашем распоряжении достаточно времени, жена работала допоздна. Я неспешно приготовил ужин. Достал бутылку на всякий случай хотя, конечно, сын за рулём. Последний час перед его приходом неподвижно просидел за столом. Страшно.
Наконец он пришёл. Опоздал на пятнадцать минут…
– Ох ни хрена себе, какая здоровенная…
– Это карп.
– Ты всё-таки сходил на рыбалку… Рад за тебя.
– Нет, в магазине купил. Аккуратно, не торопись. Костей хватает.
Он набросился на еду, слушал невнимательно, а я ждал подходящего момента.
– Отец, если ты долго меня расспрашиваешь о танцах, значит, точно хочешь поговорить о чём-то другом.
– Ты прав, есть что обсудить.
– Мама опять попросила мозги мне промыть? Мало времени дома провожу, как-то не так с ней разговариваю?
– У вас с мамой, конечно, сейчас не лучший период, но я не об этом.
– Тогда что случилось?
– Такие разговоры начинать сложно.
– Непривычно видеть тебя нерешительным.
– С решительностью всё хорошо. Вот видишь, осмелился же поговорить. Больше тянуть нельзя. Собраться бы с мыслями раньше.
– Давай. Не уверен, что порадуешь, но, похоже, этого не избежать.
– Ты, наверное, догадывался о чём-то, но лучше ты услышишь это от меня.
– Так…
– Ладно, хватит юлить. В общем, дорогой, я всегда хотел и старался быть лучшим отцом. Я рядом с первого дня твоей жизни, даже раньше, когда мать вынашивала тебя…
– И…
– Но я не твой отец.
– Что?
– …
– Но как? Тебе мама изменила?
– Нет, всё гораздо сложнее. Дело в том…
– Подожди. На сегодня, пожалуй, хватит… Так… А мама?
– Вы родные.
– Понятно…
– Прости, что скрывал, я…
– Не извиняйся. Надо подумать над всем этим. Может быть, мне стоит сказать, что для меня ты настоящий отец. Но извини, не могу. Я не могу, слышишь? Надо всё это переварить. Не подходи!
– Э-эх… Ты самый любимый. Биология меня не волнует.
– Но её нельзя отрицать. Я живу чужой жизнью… Стоп. Давай остановимся. Не хочу говорить. Продолжим в другой раз.
– Самое главное…
– Это не важно. Всё. Я ушёл. Поговорим потом.
Он начал собираться. Я попытался его остановить – пацан посмотрел на меня новым взглядом. Глаза волка. Так выглядит независимость.
Я отступил. Сел за стол. Щёлкнул дверной замок, наступила тишина. Сын проигнорировал звонок и сообщение. Я сидел и монотонно стучал пальцами по столу.
Наш разговор не окончен. И не известно, как всё сложится дальше. Но мне стало легче. У нас больше нет тайн. Двадцать лет я тащил тяжеленный рюкзак за спиной, в этот вечер повесил его на плечи молодого.
Вскоре вернулась с работы жена.
– Не молчи, я ведь вижу, что-то случилось.
– Всё. Отстрелялся я. Больше в нашей семье нет секретов.
– Вот как… Серьёзный, мальчики, вы устроили вечер. Как он?
– Время покажет.
– Мне б твою смелость.
– Ничего особенного.
– Ты в порядке?
– Примерно так же, как после той дискотеки…
– Но ведь тогда всё хорошо закончилось. Получилось так, как ты хотел.
– И это вселяет надежду.
Глава III. Слишком правильный для неё