_______________
* Плоды (лат.).
** Подобно молнии появляется на западе и непрестанно стремится на восток (лат.).
Так говорил примас, и никто слова не сказал против, ибо бедствия и испытания последнего времени переродили слушателей и всем было ясно, что либо королевская власть будет укреплена, либо Речь Посполитая неминуемо погибнет. Стали сенаторы толковать о том, как исполнить советы примаса, а. королевская чета жадно и радостно внимала им, особенно королева, которая с давних пор трудилась над тем, чтобы учинить порядок в Речи Посполитой.
Веселый и довольный возвращался король в Глогову; там он призвал к себе нескольких верных офицеров, в их числе и Кмицица, и сказал им:
- Нет моей мочи, совсем истерзался я в этом краю и хоть завтра готов тронуться в путь, а потому призвал я вас, дабы вы, люди военные, искушенные опытом, подумали, как поскорее исполнить наш замысел. Жаль нам терять попусту время, ибо наше присутствие может ускорить всеобщую войну.
- Коль такова твоя воля, государь, - ответил королю Луговский, - чего же тогда мешкать? Чем скорее, тем лучше!
- Покуда не распространился еще слух об отъезде и враг не удвоил бдительности, - прибавил полковник Вольф.
- Враг уже начеку, и на дорогах, где только можно, устроил засады, сказал Кмициц.
- Как так? - воскликнул король.
- Государь, да ведь твой отъезд, для шведов не новость! Чуть не каждый день по всей Речи Посполитой разносится слух, что ты уже в пути, а то и inter regna. Поэтому надо принять все меры предосторожности и пробираться тайком, окольными путями, ведь дороги стерегут разъезды Дугласа.
- Самая лучшая предосторожность - это триста верных драгун, - глядя на Кмицица, сказал Тизенгауз, - и коль скоро государь вверил мне начальство над ними, я доставлю его целым и невредимым, даже если придется потоптать все разъезды Дугласа.
- Доставишь, милостивый пан, коль встретишь разъезд в триста, шестьсот, ну даже в тысячу сабель, но что может статься, коль наткнешься на большую засаду?
- Я потому о трехстах сказал, - возразил Тизенгауз, - что о трехстах шел разговор. А коль этого мало, можно взять пятьсот, а то и побольше!
- Боже упаси! Чем больше отряд, тем больше шуму! - воскликнул Кмициц.
- Постой! - остановил его король. - Ведь коронный маршал со своими хоругвями выйдет, я думаю, нам навстречу.
- Не выйдет пан маршал нам навстречу, - возразил Кмициц. - Времени он не будет знать, а и будет знать, так мало ли что может статься в пути и задержать нас, - дело обыкновенное, всего не предусмотришь...
- Вот это речь воина, истинного воина! - сказал король. - Видно, не внове для тебя война.
Кмициц улыбнулся, вспомнив о своих набегах на Хованского. Кто же лучше его мог знать это дело! Кому верней всего было поручить сопровождать короля?
Но Тизенгауз, видно, иного был мнения, он насупил брови и сказал язвительно Кмицицу:
- Что ж, ждем твоего мудрого совета!
Неприязнь почувствовал Кмициц в этих словах; устремив взор на Тизенгауза, он ответил:
- Я так думаю, что нам легче будет проскользнуть, если отряд будет поменьше.
- Как же быть тогда?
- Государь! - сказал Кмициц. - В твоей воле поступить так, как ты пожелаешь; но мне рассудок вот что велит: чтобы отвлечь на себя врага, пан Тизенгауз должен двинуться вперед с драгунами, умышленно разглашая повсюду, что это он сопровождает тебя. Его дело ускользать от врага и целым уйти из западни. А через день-другой тронемся мы с небольшим отрядом и с тобой, государь; внимание врага будет отвлечено, и мы легко проберемся до самой Любовли.
Король в восторге захлопал в ладоши.
- Сам бог послал нам этого солдата! - воскликнул он. - Соломон и тот не рассудил бы лучше! Я свое votum* всецело отдаю за эту мысль, и быть посему! Они будут ловить короля между драгунами, а король проскользнет у них под самым носом. Право же, лучше ничего не придумаешь!
_______________
* Голос (лат.).
- Государь, это шутка! - вскричал Тизенгауз.
- Солдатская шутка! - ответил король. - Нет, будь что будет, а я от своего не отступлюсь!
У Кмицица глаза горели, так он был рад своей победе; но Тизенгауз сорвался с места.
- Государь! - сказал он. - Я отказываюсь вести драгун. Пусть их кто-нибудь другой ведет!
- Это почему? - спросил король.
- Государь, коль едешь ты без охраны, коль отдан будешь во власть судьбы, и станешь ее игралищем, и будут грозить тебе всякие беды, то и я хочу состоять при твоей особе, грудью прикрыть тебя в бою и жизнью за тебя пожертвовать.
- Спасибо за благое намерение, - ответил Ян Казимир, - но успокойся, ибо меньше всего мы будем подвергаться опасности, когда поступим так, как советует Бабинич.
- Пусть за эти свои советы пан... Бабинич, или как там его звать, сам отвечает! Может статься, ему только того и надо, чтобы ты, государь, заблудился в горах без охраны... Беру бога и товарищей в свидетели, что я, как мог, отговаривал тебя от этого!
Не успел он кончить, как Кмициц сорвался с места, подскочил к нему и, глядя ему прямо в лицо, спросил:
- Что ты, милостивый пан, хочешь этим сказать?
Но Тизенгауз надменно смерил его взглядом.
- Не тянись, шляхтишка, не тебе со мною тягаться!
На это Кмициц, сверкая очами:
- Как знать, стал ли бы ты тягаться со мною, когда бы...
- Когда бы что? - бросил на него быстрый взгляд Тизенгауз.
- С такими тягался я, что не тебе чета!
Тизенгауз рассмеялся.
- Где ты их сыскал?
- Замолчите! - нахмурился вдруг король. - Не сметь затевать тут ссоры!
Ян Казимир внушал всем такое уважение, что оба молодца тотчас притихли, смущенные тем, что невесть чего наговорили друг другу при короле.