Она замолчала, не зная, что сказать дальше. Откуда он знает, что она планировала? Просто догадался? И если он действительно догадался о её намерениях, почему так спокойно отреагировал? Сара знала, что на его месте она бы начала драться и кричать.
- Налей мне еще немного, - сказал Кевин. - Чёрт, если не собираешься пить, просто отдай мне бутылку целиком.
Не говоря ни слова, Сара наклонилась к двери и поставила перед ним бутылку виски. Она почувствовала слабый запах плесени – не из сарая, а от самого Кевина. От него пахло плесенью и сыростью, как от одежды, оставленной в затопленном подвале. После того, как она откинулась назад, Кевин взял бутылку покрытой грибком рукой и поднес её ко рту. Он пил долго и жадно, выдохнув и сморщившись, когда закончил. На его губах блестели капельки виски.
- Боже, так хорошо. У меня в животе всё горит, понимаешь? Хотя я немного удивлён.
- Почему?
- Я думал, что пух не любит алкоголь. Думал, что пожалею об этом. Он может это делать – вознаграждать и наказывать. Ему нужна вода. Чем больше воды он получит, тем быстрее разжижит меня.
Сара ахнула.
- Разжижит?
- Ага.
- Но, мы видели десятки заражённых людей еще в Балтиморе, и Тедди говорил, что он видел оленя с грибком. Ни один из них не был разжижен.
- Откуда нам знать? Мы не видели их конец, не так ли? Каждый раз, когда кто-то заражённый проплывал рядом с отелем, Хуан, Майк, Ли и другие отсылали их подальше, чтобы остальные из нас этим не заразился.
- Но откуда ты знаешь, что этот пух делает с тобой?
Кевин покачал головой.
- Я не могу это объяснить. Я просто знаю. Может, это какой-то странный симбиоз. Может, теперь у нас с грибком одно сознание. По крайней мере, так кажется. Это дерьмо не просто плесень. Оно разумное. У него есть собственные мысли.
- Может, это просто побочный галлюциногенный эффект.
- Я так не думаю. Поверь мне. Ты не в моей голове, но белый пух – там. Всё, что я знаю, это то, что он хочет меня разжижить, и ему нужна вода, чтобы закончить работу. Вода помогает химически расщеплять моё тело. Еда останавливает этот эффект. Вчера вечером я попробовал немного поесть, и мне стало так плохо, что я подумал, что умру прямо здесь, на полу сарая. Когда я не делаю того, что он хочет, пух делает мне больно. Это похоже на небольшие электрические разряды в каждом из моих нервных окончаний. Единственное, что останавливает его, это когда я выхожу под дождь или пью немного воды. А ещё оно чешется. Мне нужно приложить максимум усилий, чтобы не расцарапать себя и не истечь кровью. Каждый раз, когда я чешусь, грибок что-то впрыскивает в мою кровь. Не знаю что. Может быть, успокоительное или что-то в этом роде, потому что от этого мне хочется спать. Ну да ладно, до дна!
Он подмигнул ей, а затем сделал ещё один большой глоток из бутылки.
- Кевин, это ты сейчас говоришь?
Кевин фыркнул, брызнув виски. Сара вздрогнула, медленно отходя, чтобы капли не попали на нее. Затем она посмотрела ему в глаза.
- О чём ты, Сара? Я по-прежнему остаюсь собой. Просто немного уродливее. Хорошо, что Лори меня сейчас не видит, а?
- Твоя речь изменилась, - сказала Сара, стараясь сохранять спокойный тон. - Балтиморский акцент исчез, и в последние несколько минут ты не повторял слово "мягкий". Ты так много произносил его раньше, что звучал как заезженная пластинка.
Кевин сделал еще глоток и пожал плечами.
- Я не знаю. Может быть, я снова контролирую ситуацию. Может быть, алкоголь притупляет его или что-то в этом роде. Если так, то это плохие новости для моей печени, потому что я стану самым жалким алкоголиком на планете.
Сара не засмеялась вместе с ним. Вместо этого она сморгнула слезы и уставилась на грязь между ними. Когда Кевин заметил её молчание, он проследил за её взглядом до их ног. Они оба застыли.
Пока они разговаривали, белый пушок, растущий на руке Кевина, отправил бледный, похожий на усик, корень от его запястья на землю, а затем через открытый дверной проем. Придаток был не толще электрического провода. Наконечник зарылся в мокрую землю. Из придатка вытянулись крошечные щупальца, такие же тонкие, как волосы Сары, и медленно приближались к ней. Сара наблюдала за ними со странным спокойствием. Они напомнили ей червей. Она крепче сжала пистолет.
- Господи боже, блядь! - Кевин протянул свободную руку, схватил отросток чуть ниже локтя и потянул.
Он растягивался, но держался крепко. Стиснув зубы, он потянул сильнее, оторвав усик. Вместе с ним оторвались куски его кожи и волос. Кевин запрокинул голову и закричал. Он отбросил отчленённый нарост в грязь. Из его раны хлынула кровь, но Сара заметила, что она жидкая.