— Установили наблюдение за домом 114 по проспекту Плеханова? Узнали, кто живет в четвертой квартире?
— Будьте спокойны, все сделано.
Я раскрыл папку и стал читать описание внешних примет подозреваемых:
«Борис Саидов. Среднего роста. Плотный. Круглое смуглое лицо. Коротко подстриженные, черные как уголь усы. Черные беспокойные глаза. Тонкий удлиненный нос. Губы полные, слегка раздвоенные посередине. Волосы — курчавые, спадают на лоб до бровей. Говорит густым низким голосом. Возраст — около 30 лет. Одет в черный костюм, черное драповое пальто, белую сорочку, под пальто — красное в белую горошину кашне. На голове — черная кепка... С правой руки не снимает коричневую кожаную перчатку — должно быть, потому, что на этой руке не хватает среднего пальца.
Сергей Стась. Высокий. Слегка сутулится. Плечи и грудная клетка узкие. Длинное лицо с густыми усами, прикрывающими верхнюю губу. Глаза — большие, голубые. Нос — орлиный. Говорит тихим тонким голосом. В противоположность Борису Саидову, который оставляет впечатление смелого, решительного человека, Стася отличает чрезмерная осторожность, пугливость, молчаливость. Часто оглядывается по сторонам, всматривается в прохожих. По возрасту — примерно ровесник Саидова. Одет так же, с той разницей, что на голове у него — серая кепка, сорочка — синяя, на шее черное кашне».
— Мне интересно твое мнение — напали мы на след подлинных преступников или нет? — спросил я.
Пиртахия удивленно посмотрел на меня и, не задумываясь, ответил:
— Конечно. Они от нас не уйдут. Да и икона тоже.
— Ты так думаешь?
— Я в этом уверен. Мне чутье подсказывает, что икона в том маленьком чемоданчике, который они таскают с собой. А орел на чехле — условный знак для встречи на харьковском вокзале с Бернардом Кавригой.
— Значит, Бернард и Надежда не знакомы друг с другом?
— Мне кажется, не должны быть. Иначе зачем эти елочные украшения на чемодане?
— На чемодане с иконой богородицы? — переспросил я.
— Точно, — решительно отрезал Пиртахия.
У нас это было своеобразным методом: подтверждение своих предположений и их всесторонняя проверка путем подобного взаимного «допроса». Я снова прошелся мысленно по всей цепи логических заключений и в конце сказал:
— Коли так, надо торопиться! Как только наша мнимая «Надежда», — я убежден, что это вымышленное имя, так же как и Бернард Каврига, — покажется на улице с чемоданом, ее надо задержать. А потом — и тех двоих!
Владимир улыбнулся:
— Хочется поскорее разделаться с этим делом? Хорошо, если бы так, но...
— Что еще?
— Мы имеем дело с бандой профессиональных преступников и, как выясняется, — с широко разветвленной. Не лучше ли пройти по следу до конца, узнать, куда он ведет, может быть даже, — проследить цепочку и за пределами нашей страны? Ведь нашему «доморощенному» бандиту икона вообще-то без надобности! Последуем по ниточке за Надеждой до Харькова, а дальше нас поведет таинственный Каврига. Клубок надо распутать.
— Скажи-ка мне, мой Шерлок Холмс, кто, по-твоему, эта Надежда?
— Думаю, что скорее всего — та самая женщина, которая так горячо замаливала в храме свои грехи.
Я хлопнул Владимира по плечу и воскликнул:
— Я тоже так думаю. Мы оба ошибаться не можем.
— Я бы сказал осторожнее, — поправил меня Пиртахия: — Возможность такой двойной ошибки маловероятна.
Схватив папку с надписью «Дело о похищении иконы богородицы из Сионского собора», я направился к двери.
— Куда ты? — спросил оперуполномоченный.
— Доложу начальнику. А ты разыщи Антису. Пусть к шести часам будет на вокзале возле московского поезда и опознает ту женщину.
— А вдруг они заметят Антису на вокзале?
— Это уже твоя забота. Наряди ее в другое платье... И поручи кому-нибудь из наших все время быть рядом с ней.
— Монахиням, кажется, по обету нельзя надевать мирское платье? — продолжал сомневаться Пиртахия.
— Вижу, ты стал разбираться в монашеских законах! Уговори, убеди, объясни. Скажи, что это необходимо для вызволения богородицы из рук неверных, что это не грех... Словом, разбейся, но приказ выполни. — Я пошел к начальнику, а Пиртахия, вздохнув, направился к гардеробу.
...До отхода поезда остается минут сорок. Я и Пиртахия прогуливаемся по перрону. На Владимире — синий костюм, модное светло-коричневое пальто и серая шляпа. Я одет более строго — по возрасту! — черный костюм, черное пальто, черная кепка. Мы отправляемся в Харьков, вслед за орлом с распростертыми крыльями. Начальник поезда, которого мы посвятили в курс дела, обещал устроить меня в одно купе с «Надеждой». С нее нельзя спускать глаз ни на минуту. К тому же неплохо познакомиться с ней, узнать, что это за человек.