И если ты опять же ориентируешься не на фальшиво улыбающихся дамочек за сорок и не пытаешься выразить подобный образ в книге, то так не делай.
Повышение ставок.
Чаще всего это настигает многотомные серии. Причина тут достаточно простая – если ты пишешь не бесконечную Анжелику и Винни-Пуха, то тебе надо как-то развивать главных героев. Это значит заменять им реплики, давать новые ситуации, расширять круг друзей и врагов и поддерживать интригу доступными способами.
Делать это горизонтально достаточно сложно, поэтому часто авторы занимаются тем, что решаемые ГГ проблемы становятся всё масштабнее и масштабнее. Лучше всего это видно на плохих РПГ (хоть книжных, хоть игровых) – начинаешь с помойки, где дерёшься за объедки с крысами, потом в подворотне с ржавым ножом сшибаешь медь, потом справляешь себе железный меч и идёшь рубиться на арену гладиатором. Оттуда выходишь уже в арканитовых доспехах и идёшь истреблять краснокнижных монстров. Если с совестью у разработчиков плохо – ближе к концу ты будешь жарить шашлыки из чёрных драконов на поленьях из Древа Мира.
И это только в первом квартале.
А понижать градус нельзя – это тебе любой опытный сомелье-фрилансер скажет. Поэтому замысливая второй том франшизы, будь готов её там и свернуть – твоих навыков на батальные сцены может и не хватить.
Ну или повышай дозу реальности в своём вымысле. Хотя это дольше и дороже.
Моральное перерожденчество (двойной перевёртыш)
Чаще всего это настигает героев первого плана (на вторых может не хватить описательного материала). Вначале он ярко выраженный положительный борец за всё хорошее против всего плохого. В середине он вдруг резко меняет окрас и становится одним из ключевых мерзавцев, а к концу опять линяет и становится белым и пушистым.
Вообще за такое надо бить подсвечником. Это ярко выраженный дурной тон и неуважение к читателю и обстоятельствам. Да к тому же ещё и крепко заношенный разворот.
Чего я разошёлся? Да потому что это бесит. Этот инструмент ещё неплох в шпионских детективах – там фактура предполагает хроническое второе дно, жуткую неопределённость и ежесекундное предательство. Но в остальных случаях надо подготавливать площадку, с которой герой стартует на сторону, у которой в данный момент больше печенек. Иначе это как запускать баллистическую ракету с едущей легковушки куда-то в горизонт.
Да и если твои герои водятся с такими двуличными личностями, возникает вопрос – а может, они тоже того? С перманентной гнильцой?
Резкое коленцо
Если мальчик-ботан вдруг ни с того ни с сего окажет себя мастером кунг-фу, а криминальный авторитет вдруг оказывается сонетным композитором, то стоит насторожиться.
Чаще всего так происходит, когда у автора не хватает развитой фантазии на длинные гармоничные построения (или просто нет на это времени) и он предельно грубо стыкует два эпизода и не затрудняется обустраивать мягкие повороты с ограждениями.
Что взбрело, то и клепает.
С одной стороны это хорошо – сюжет становится почти непредсказуемым. Читатель просыпается и начинает с интересом следить за сюжетными перипетиями. С другой стороны, такое буйство красок быстро утомляет, да и постоянная непредсказуемость тоже раздражает – читателю тоже хочется побыть умней еврейского раввина.
К тому же это сильно сбивает тебе руку, притупляет чувство меры и что самое обидное – загоняет в тупик. И ты можешь оказаться в ситуации, когда у персонажа одновременно должна быть пустая рука и в ней же должен быть пирожок с капустой.
А ты не Бодрийяр, копию-симулякр не умеешь.
Ну и кроме того, опять-таки в прошлом где-то должны быть намёки на возможность развития событий таким образом. Потому что если ничего не предвещало взрыва десять ситуаций подряд, то возникает подозрение, что это не сюжет непредсказуемый, это автор халтурщик.
А таких не любят.
Индивидуализация через присказки
Один из показателей успешности – после прочтения твоей Вещи людяки могут сказать, как звали твоих ГГ. И чтобы это произошло, нужно как-то их индивидуализировать.
Самый милый из моих любимых примеров – существо под названием «мрин» из книги Гарри Гарриссона «Мир Смерти: Недруги по Разуму» с его прелестно безграмотным «есть/быть», вставляемым во всех неопределённых случаях, и весьма необычной формой тела.
Чаще всего писатели не усложняют и индивидуализируют персонажей через характерные присказки. И это не есть полностью верно или полностью ошибочно. Я знаю людей с устойчивыми присказками, с регулярно изменяющимися словесными паразитами. Безличных в этом отношении знаю тоже. Беда в том, что индивидуализировать персонажа только так – скупердяйно.