Хелен осторожно обнимает его, уткнувшись в могучую грудь. Она хочет много сказать ему, что уже говорила раньше – про то, что не стоит ждать вестей с Запада, что про брата стоит забыть, что она сама потеряла кучу родных и что обо всем этом не стоит вспоминать, пока они вместе. Алекс все понимает без слов, гладит ее по спине, но продолжает думать о блондинках. Наконец отстраняет ее и просит:
– Приготовь лучше что-то пожрать, а то после завтрака все еще голодный.
Она игриво проводит пальцем по его животу.
– Приготовлю, но сначала… Докажи мне, что рыжие девушки нравятся тебе больше, чем какие-то блондинки.
Алекс послушно кивает, хватает ее в охапку и несет к ближайшему разломанному дивану, где привычно стаскивает с нее одежду и начинает жадно целовать грудь. Хелен помогает раздеться ему, покусывает и целует его живот, затем спускается пониже. Несмотря на неплохую фантазию партнерши, в постапокалиптическом сексе есть какая-то обыденность, думает Алекс. Но вполне уютная обыденность. К тому же в отсутствие Интернета и телевидения это одно из немногих развлечений, которое не может сильно надоесть.
И еще он думает о том, что секс – это всего лишь инструмент. Лучший способ выжить самому во времена глобальных катастроф – найти того, кого надо спасать.
Как это уже бывало несколько раз, закончить им не дают: хриплая сирена взрывает утреннюю тишину. Алекс отталкивает Хелен, застегивает ширинку, хватает тесак с дробовиком в прихожей и неуклюжей походкой выбегает на улицу.
На улице он видит пробегающего Вроцлава. Товарищ вез к курятнику тележку с грудой свежескошенной травы, и сирена тоже застала его врасплох: из оружия при нем только позеленевший от травы серп.
– Где? – спрашивает Алекс.
– С юга, – показывает Вроцлав. – Чешские, наверное. Подкинь ствол? Влом до хаты ломиться.
– Хелен! – орет Алекс, девушка выбегает из коттеджа в одних трусах и бросает с крыльца второй ствол. В условиях войны наготы никто не стыдится.
Они бегут к баррикадам на южной окраине поселка. На самодельной вышке, сделанной из водруженной на бетонные блоки половины микроавтобуса, уже лениво постукивает пулемет. Ему вторят два дробовика по краям импровизированной амбразуры из сваленной мебели и машин, а в соседнем коттедже одноногий Симон включил какой-то архаичный хардкор-панк.
Но почему-то все неприятно молчат. Алекс лезет на ограждения и машины, уже чувствуя нездоровый азарт и прилив адреналина. Говорят, избыток адреналина и эндорфинов в крови снижает вероятностью заразиться вирусом из воздушной среды. В такие моменты ему кажется, что нет ничего лучше безумной пальбы по зомбякам под старинный хардкор – наверное, это передается дух команды.
Но наверху воодушевление сменяется растерянностью, и он даже не сразу решается стрелять
Одноногий Симон вылез из своего домика и ковыляет к амбразуре, держась одной рукой за костыль, а второй – за автомат. Симону оттяпали ногу под самое колено, когда он залез от зомби по пожарной лестнице и тварь укусила его за лодыжку. Его друг, позднее погибший, сработал умело – махнул топором быстрее, чем зараженная кровь успела распространиться по телу. Симона иногда зовут Счастливчиком.
– Что там, ребятки? Много их?
– Прилично, – откликается Марк с лестницы. – Но дело не в том.
– А в чем? – Симон наконец-то доползает до амбразуры, и Алекс помогает ему залезть.
– Посмотри сам.
Спустя минут десять Алекс все же перемахивает через амбразуру, перелезает ров и пускает в ход свой топор, добивая все, что еще шевелится. Сначала он тщательно пытается отыскать в кровавом фарше хоть одного мужчину, потом – хоть одну женщину с другим цветом волос, но, пересчитав останки тел, ему приходится смириться.
На лугу лежит три сотни бывших блондинок.
На этот раз с очисткой местности затягивается до обеда. Расчлененку привычно сбрасывают бульдозером в Одер ниже по течению – там нормальных, человеческих поселений все равно уже нет, и бояться за заражение не стоит.
– Посмотри, какие у этой красивые сиськи! Интересно, среди них были вегетарианки? – пытается шутить Марк, чтобы разрядить напряжение. – Говорят, зомби-вегетарианцы едят только тех людей, кто живет как овощи.
Алекс не смеется, хотя уже чувствует себя немного спокойнее. После работы он неторопливо идет домой, мечтая об обеде, но внезапно на половине дороги слышит выстрелы и женские крики. Подбежав поближе, он видит, как двое поселковых парней ходят вокруг коттеджа и курятника и стреляют по его курицам. Алекс не раздумывая подходит к ближайшему и дает ему в челюсть.
– Что творишь, идиот? – спрашивает он у упавшего на дорогу соседа, которого зовут Ян.