— Где я была? — растерянно переспросила Кора.
Внутри у меня все оборвалось.
— Что это значит? — возмутилась Вайолет. — Кора в безопасности, она жива — и это главное. Не так ли? — С этими словами она сняла с шеи цепочку с кулоном. Я хотел было попросить ее оставить амулет с вербеной на себе, но в тот же миг она надела цепочку Коре. Кулон сиял и переливался в ярком свете свечей.
— Теперь это твой защитный талисман. Слышишь меня? — обратилась Вайолет к сестре, и на глазах у нее засверкали слезы.
Кора кивнула, но, похоже, она не слушала; устремив взгляд над плечом Вайолет, она кого-то высматривала в зале. Хотя ей приятно было видеть сестру, девушка не выглядела особенно обрадованной. Вряд ли она вообще осознавала, что потерялась, а теперь нашлась.
Она растерянно моргала и теребила цепочку на шее. Я следил за ней как зачарованный: была ли она под внушением или нет?
В этот момент рядом с нами материализовался Дамон с бутылкой шампанского в одной руке и бокалами — в другой. За ним подошел Сэмюэль и высокий мужчина во фраке и с цилиндром на светлых коротко подстриженных волосах.
— Слышал, у нас есть повод для праздника, — проговорил Дамон, аккуратно открывая бутылку. С шипением вылетела пробка, и брат начал разливать шампанское по бокалам.
— Это моя сестра! — пояснила Вайолет, не сводя глаз с Коры.
— Как мило, — ухмыльнулся Дамон. — Воссоединение семьи — это восхитительно! То-то ты мне сразу так приглянулась, — проговорил Дамон, обнимая Вайолет за плечи. — Кора тоже совсем недавно присоединилась к нашему маленькому кружку как подруга брата Сэмюеля. Похоже, все мы теперь одна большая семья!
— Это Кора, — сердито обратился я к Дамону. — Помнишь?
Дамон лишь пожал плечами:
— Как я уже говорил тебе, я не имею привычки помнить тех, о ком не пишут в светской хронике. С годами моя память все больше слабеет! — насмешливо воскликнул брат.
— Заткнись! — Я был в бешенстве.
— Разве так можно разговаривать с братом? — с улыбочкой заметил Дамон.
— Тост! Тост! — воскликнул Сэмюэль как ни в чем не бывало. Он поднял свой бокал и провозгласил: — За семью! За близких! Включая и моего брата Генри, — добавил Сэмюэль, жестом приветствуя бледного блондина, стоявшего с ним рядом. На первый взгляд тому можно было дать лет восемнадцать-девятнадцать.
— Приятно познакомиться, — проговорил я, с трудом сохраняя вежливый тон. Но лицо Генри прорезала широкая улыбка, и он начал энергично трясти мою руку.
— Мне тоже очень приятно, — произнес он с тем же британским аристократическим акцентом, что и у его брата. Но мягкое и даже слегка наивное выражение его глаз ничего общего не имело со взглядом Сэмюэля. И вдруг я заметил, как Генри смотрит на Вайолет. — Привет! — нежно поздоровался он с девушкой.
Вайолет с интересом посмотрела на него. Мне был понятен смысл этого взгляда. Тот самый мгновенный, как вспышка, обмен эмоциями, который происходит между людьми, когда два человека, доселе не знакомых друг с другом, становятся вдруг близки настолько, что, кажется, готовы провести вместе всю жизнь. В этой мерцающей полутьме Генри никак не мог разглядеть, что Вайолет — простая официантка. А она разговаривала тем самым своим «актерским» голосом, и на ее новом шикарном платье не могло быть ни пятнышка из «Десяти колоколов». У них был прекрасный возраст. И, вспомнив напутствия Джорджа, я подумал: а что, если Вайолет действительно сможет вырваться из своего социального круга и обрести счастье? Она этого заслуживала.
Хотя Кора наконец нашлась, и никто в этот раз не перебрал со спиртным, но я не мог покинуть вечеринку, не разгадав мучившую меня тайну. Почему Дамон уходит от ответов? Конечно же, он не имел никакого отношения к этим убийствам, но вопрос оставался открытым. Что он натворил? И кто еще в этом замешан?
Я снова посмотрел на Вайолет и Генри. Они беседовали, склонив друг к другу головы, словно были знакомы всю жизнь. Итак, Вайолет увлечена разговором, и о ней есть кому позаботиться. Значит, я мог пока поискать среди гостей вечеринки того таинственного вампира, который ускользнул от меня вчера ночью.
Но поиски в толпе ничего не дали. Женщины вокруг были настолько пьяны, что то и дело вешались на меня, а музыка отзывалась в моей голове мучительным грохотом. Я вышел из здания пакгауза в надежде, что смогу найти дверь, через которую враг улизнул прошлой ночью. Может, он оставил какие-то следы или улики.