– Всё путём, Док, – услышали они приглушённый голос их долговязого опекуна. – Скоро ты поднимешь свою задницу... Вот грёбаные копы, надо же, какую дыру в тебе проделали...
Девушки переглянулись.
– Ты уверена, что мы это сейчас слышали? – спросила Дайва.
– Н-не знаю, – ответила Лючия растерянно. – Я вообще не всегда хорошо понимаю местный сленг.
Вернувшись в комнату, Эминеску обратила внимание, что её дорожный несессер лежит немного не в том положении, в каком она его оставила валяться вчера на столе. Открыв замок, девушка с удивлением поняла, что не видит на привычном месте свой бумажник. В котором – конечно же! – должен был находиться её паспорт, а также разрешение на работу, обратный билет и дорожный чек «Америкэн экспресс» на целых пятьсот долларов! Куда же она его засунула, ворона...
С подобной же пропажей столкнулась и Ульмане. Будучи чуть менее глупой по сравнению с приятельницей, она первой вышла в коридор, дабы сообщить Лючии тревожную весть и постараться совместно принять хоть какие-то меры. Например, сбежать из этого особняка и добраться до ближайшего полицейского участка. Дорогу ей преградил Хофман. Дайва остановилась. Сзади слышался топот ног двух вчерашних встречавших их в аэропорту парней. «...Так что этот мексиканский таракан теперь нам будет должен не только двадцать косых, но и пару горячих цыпочек каждое утро...» – донёсся до неё обрывок их разговора. Дайва моментально догадалась, что с этого дня ей и Лючии предстоит заниматься изучением узоров на потолках в дешёвых апартментах. Вместо участия в киносъёмках, что вполне предсказуемо.
Но девушка очень сильно ошиблась.
ГЛАВА 3
Место преступления уже оцепили патрульные. На ветру трепетали жёлтые ленты с надписью «POLICE LINE – DO NOT CROSS»******. Пятёрка репортёров с голодными глазами крутилась поблизости, пытаясь хоть что-то выяснить. Полицейские их игнорировали – серьёзные издания не прислали никого на место происшествия. Прибыли лишь представители почти никому не известных газетёнок. И то право – не известную актрису и не топ-модель же зарезали на пустыре. Случись такое, тут бы не оказалось не пятеро репортёров, а раз в десять больше.
Бледный лейтенант Адамс и сержант Фишер, чьё лицо приняло странный сероватый оттенок, лишь озадаченно вращали глазами и делали хаотичные движения руками. Буквально минуту тому назад каждый из них выблевал завтрак на камни, и теперь полицейские пытались привести своё мироощущение хотя бы в относительный порядок.
Принимая во внимание картину, которая открылась их вроде бы уже привычным ко всему взглядам, такое поведение вполне можно извинить. Примерно в сотне ярдов от береговой линии, среди небольших валунов лежали два тела. Первое – мёртвое, второе уже вот-вот собирающееся перейти из одного состояния в другое. Прямо как в песне любимой группы дочери Адамса «Демон» – «At the gates of Hell, between death and life...»*******
Мужчина действительно умирал. «Острый гемолитический шок», – заявил судебный врач. С ним осторожно согласился один из парамедиков, которые унесли тело в автомобиль. Так или нет, покажет экспертиза... А вот что с девушкой – тут, с одной стороны, всё понятно, с другой...
На вид ей было лет двадцать-двадцать два, тёмно-рыжая. Почти полностью раздета – футболка сорвана и отброшена в сторону, юбка приспущена до колен, трусики скатаны книзу, но не сняты. Вероятно, «классического» сексуального насилия тут не было, но, видит Бог, лучше бы ограничилось именно им.
Потому что девушке вспороли живот, и её внутренности были сейчас разбросаны вокруг тела. Коронер, пожилой грузный бородач, осмотрел труп опытным взглядом и заявил с уверенностью, что несчастную резали долго и хаотично, но поначалу не слишком спешно. Вероятно, девушка мучилась сильно, но не чрезмерно долго. Убийца нанёс своей жертве около десятка ран, неглубоких, но в конце концов разрезал её от лобка до диафрагмы и вытащил кишечник наружу. Зверскую расправу ещё можно было в какой-то степени понять, кройся тут исключительно извращённая сексуальная подоплёка, но вот наполненный свернувшейся кровью шприц никак не укладывался в эту картину.
Больше всего походило на то, что безумец, нанося удары жертве ножом в живот, забирал шприцем кровь из её вен и тут же зачем-то впрыскивал себе. По-видимому, кровь девушки была фатально несовместима с кровью мужчины, так что гемолитический шок оказался вполне предсказуемым финалом этой жуткой трагедии с элементами гротеска.
– Может быть, он не просто сексуальный маньяк, а ещё и вампир? – задал риторический вопрос Хэнк, когда они с Адамсом возвращались в участок.
– Шеф будет в восторге, – сказал лейтенант, решив пропустить вопрос Фишера мимо ушей. – У парня нашли водительские права на имя Джека Хагривса. Этот тип – штатный кинописака из «Юниверсал».
Сержант подумал, что уж «Юниверсал»-то вряд ли опустится до съёмок снаффа, да ещё с участием собственного сценариста на пустынном пляже. А лейтенант подумал, что к смерти девицы из Европы Хагривс, скорее всего, непричастен. Но по какой, чёрт возьми, причине в Лос-Анджелесе вдруг произошли два преступления, сходных между собой, как говорят преподаватели в полицейской академии – «топологически»? Здесь не редкость поножовщина или пулевые ранения, семейные разборки с кухонными топориками, передозировки наркоманов или удушения проституток... Но вот о потрошениях женских животов пока что не было слышно. По крайней мере два случая за пару дней – это уже многовато. Даже для Города Ангелов, где шизиков и маньяков немногим меньше, чем в Большом Яблоке.
* * *
Док уже был в состоянии лупать глазами и задавать вопросы. Это вполне устраивало как Энджи с Барни, так и мистера Хофмана. Правда, им приходилось отвечать, и притом честно – всё же док был фактически «правой рукой» босса.
– Сколько времени я ещё тут проваляюсь? – первым делом спросил Док после того, как получил возможность адекватно внимать окружающим событиям.