* * *
Рассказ Ковальски о посещении студии занял не меньше получаса. Пока Джек Хагривс мучился у себя в квартире от недомогания, весьма похожего на наркотическую ломку, сотрудники Стива получили полную информацию о визите сержанта в дебри Голливуда. А когда Карен Лоранс тащили по холодному песку пляжа, Стив повторял эту историю за ужином своей матушке, к которой время от времени заглядывал.
– То есть ты был именно там, где делают кино? – переспросила сына Беата Ковальска.
– Да, там. Чтобы попасть на студию, где работает Игорь Морозов, нам пришлось пройти через павильоны «Парамаунта». Он уже освоился в Голливуде, знает все самые короткие и прямые пути.
– Аха! А кого-нибудь из известных актёров ты там видел? Чеви Чейза, или, например, Криса Ламберта?
– Нет, к сожалению, – вынужден был признаться Стив. – К тому же мы шли через павильоны, где съёмки не велись. В противном случае нас бы туда просто не впустили.
– Ну, а на студии, куда вы пришли, кого-нибудь встретили? Может, режиссёра известного?
Стив решил увести разговор немного в сторону.
– Эта студия, «Реклесс», снимает в основном для ТВ. Фильмы, как это называется, малобюджетные. Чеви Чейза ты там не увидишь. Правда, как я услышал, они собираются в будущем заняться сериалами, в основном в духе «Безумного Макса» и подобных роуд-муви.
– Не люблю такие фильмы, они мне кажутся бестолковыми и глупыми, – поджала губы Беата.
Стив не хотел спорить с матерью, поэтому решил озвучить другие нюансы.
– У них упор на каскадёрские трюки. Они мне показали видеокассету, на которой были изображены рабочие эпизоды. Я такого в жизни не видел, чтобы два автомобиля встали каждый на два колеса, подъехали один к другому, почти соприкоснувшись задранными в воздух шинами, а между ними проскочил мотоцикл... Которым, кстати, управлял Морозов. Его специально пригласили из России на съёмки особенно сложных трюков.
– Они там у себя тоже фильмы такие снимают? – удивилась Беата.
– Не знаю. Он не профессиональный актёр, а спортсмен, чемпион по спидвею. В России сейчас мало фильмов снимают, у них там затянулся кризис.
– А это что такое – спидвей?
– Это кольцевые мотогонки на льду.
– На льду? Стефан, но лёд же скользкий, как на нём можно кататься?
– Для этого вида спорта делают специальные мотоциклы. У них очень жёсткие шины с огромными стальными шипами. Кстати, если Морозов не врёт, их моторы работают на чистой водке.
– Да ладно.
– Дело в том, что заезды происходят на открытом воздухе, притом зимой. В России такие адские холода, что бензин замерзает, и у них инженеры придумали специальные двигатели, которые работают на водке. Конечно, более крепкой, чем можно купить в их аналогах супермаркетов, это практически спирт.
– Не может быть!
– Зато очень удобно для тех, кто любит выпить! Перед заездом профессиональные гонщики обязательно принимают рюмку прямо из бензобака. А ещё Игорь рассказывал, что новичков у них тренируют таким образом: как только парень более-менее научился держать мотоцикл на льду, его отправляют на круг, а следом выпускают голодного медведя. И вот, чтобы не угодить этому медведю на ужин, гонщик должен ехать достаточно быстро и не упасть...
– Боже, что за дикость... А какие медведи у них там в России? Белые, наверное?
– Нет, говорит, обычные, бурые. Типа наших гризли.
Беата задумалась.
– Врёт он всё, этот твой приятель. Бурые медведи зимой в спячку впадают. И на водке никакой мотор не сможет работать. Нельзя русским верить, Стефан. Они подобное бычье дерьмо несут нам на полном серьёзе, а мы и рот разеваем. И дедушка твой так же считал. Вон у Патриции Мастерс какой-то дальний родственник приезжал из Москвы. Хвастал, что они эту водку там у себя галлонами пьют – и ничего. Так она позвала мужа, обоих его братьев, и они сели за стол соревноваться, кто кого перепьёт. Они все дураки молодые, конечно, но дело-то вот как было: после третьей рюмки русский начал говорить, что игра ведётся нечестно, и что надо закусывать, хотя бы после второй. После пятой он принялся качаться на стуле и промахиваться – облил себе шею. Ну а выпив седьмую, затянул какую-то песню. Мастерсы хохочут, а он уже и слова выговорить не может.
– А чем дело-то кончилось?
– Свалился он под стол, тем и кончилось. Муж Патриции и братья унесли его спать, а виски сами допили. Правда, выпили столько, что драку устроили и одному из братьев нос сломали. Русские пьют много, но только им закусывать обязательно надо. Каждую рюмку по меньшей мере биг-маком. Твой дедушка тоже самое говорил, кстати. Но, может, это и правильно. У Мастерсов папаша пил крепкое как воду, и где он сейчас? Совершенно верно, на кладбище в Честерфилде. Как хорошо, что ты у меня не пьёшь, Стефан!