На ногах у Полли были дешевые мужские башмаки с подбитыми железом подошвами. Ростовщик дал бы за них пару монет, когда бы она не срезала им верх, чтобы они налезали на опухшие ноги. Хуже того, без башмаков она не смогла бы заниматься своим ремеслом. В эту дождливую и зябкую осень она мигом бы окочурилась без башмаков.
Но, видит Бог, как ей нужно выпить...
Может, ей удастся продать свое маленькое треснувшее зеркальце. Зеркальце считалось в ночлежке большой ценностью, отчего Полли не хотелось расставаться с ним. Для женщины ее ремесла зеркало - важное орудие труда. Она нахмурилась. Что бы такого ей еще продать? Она пошарила по карманам - пусты. Зеркальце... гребень... шуршание бумаги. "Письма!" Пальцы ее чуть дрожали, когда она доставала аккуратно сложенные листки. Этот жалкий дурачок Морган все ей наврал про письма. На бумаге не было имени, только подпись. Она решила, что ей, может, и удастся узнать имя отправителя, если она переведет письма с валлийского на английский. Перевод сделал бы Полли богатой женщиной. Вот только выпить прямо сейчас это ей не помогало.
Ну, она всегда может продать часть писем, верно? Договорившись, что как только они узнают, кто их написал, они поделят прибыль по-братски. Или, может, Полли сама узнает это достаточно скоро - тогда она просто может выкупить их обратно. Скажет, что, мол, она их перевела, что Морган все сочинил и что письмам грош цена. Да, вот так она и сделает. Продаст три из четырех, получит денег на выпивку, а потом наплетет с три короба, заберет их обратно и узнает, кого ими шантажировать. Вот только кого убедить их купить?
Это должен быть кто-то, кому тоже нужны деньги - иначе на кой ему эти письма? Только это не должен быть кто-то вроде ростовщика. Нет, это должен быть кто-то, кому она доверяет и кто доверяет ей. Это ограничивало список несколькими ее друзьями, с которыми она свела дружбу на улицах. Значит, много ей не заплатят. Ну, много Полли и не нужно - чтоб хватило на несколько стаканов джина да на постель на ночь или две. Если уж на то пошло, она всегда выкупит письма, подцепив удачного клиента.
Окончательное решение, к кому из друзей подойти с этим предложением, созрело у Полли, когда она увидела на Уайтчепл-роуд Энни Чапмен. Энни Чапмен была такой же проституткой, как она сама, и деньги ей тоже были нужны. Смуглая Энни подходила для ее замысла как нельзя лучше. Энни серьезно болела, хотя по виду ее этого не было заметно. Но она медленно умирала от чахотки, которая частенько укладывала ее в больницы при работных домах, и большую часть того, что она зарабатывала на улице, ей приходилось тратить на лекарства.
Да, возможность быстро подзаработать деньжат заинтересует Энни наверняка.
- Ба, уж не Энни ли это Чапмен! - с улыбкой воскликнула она.
Подруга ее была небольшого роста, чуть больше пяти футов, но сложения крепкого, со смуглой кожей, большими голубыми глазами и замечательными зубами - Полли тоже не прочь была бы сиять такой улыбкой своим клиентам. Темные волосы Энни были волнистыми и, должно быть, очень пышными, пока ее не одолела болезнь. Нос ее, конечно, был толстоват, и в свои сорок пять ее нельзя было уже назвать красавицей, и все же она отличалась хорошим, ровным характером и пыталась держаться на плаву, хоть нищета и одолевала ее, еды не хватало, а болезнь подтачивала ее изнутри, так что ей приходилось ходить медленно - когда она вообще могла ходить.
Энни Чапмен улыбнулась ей в ответ:
- А, Полли! Как дела?
- Дела? Дела ничего, Энни, дела ничего. Но будут лучше, если удастся пропустить стаканчик-другой джина, а?
Обе благодушно посмеялись. В отличие от Полли Энни не была пьяницей, но от стаканчика рома при возможности тоже не отказывалась - как и большинство других женщин, промышлявших своим ремеслом на этих улицах.
- А скажи-ка, Энни, как твое здоровье на этой неделе?
Взгляд ее собеседницы потемнел.
- Неважно, - вполголоса призналась она чуть хрипловатым голосом. - Это все дождь да холод. Легкие как огнем горят, аж дышать тяжело.
- Я так понимаю, малость деньжат тебе не помешает, а? Может, столько, сколько хватит на то, чтоб перебраться в какое теплое местечко, подальше от Лондона?
- Да ты, милая, никак рехнулась? - добродушно усмехнулась Энни. - Нет, ты мне скажи, Полли, это как это мне заработать таких денег?
Полли подмигнула и придвинулась ближе.
- Ну, так уж вышло, что мне, может, целое состояние может оторваться. Вот мне и не терпится поделиться им. - Она показала Энни письма, достав их из кармана, и объяснила свой план - постаравшись убедить ее в том, что ей известно имя автора и что она готова поделиться прибылью только потому, что сейчас у нее туго с деньгами и ей нужно место для ночлега. Она окончила свой рассказ, и Энни недовольно посмотрела на нее.
- Но, Полли! Это же шантаж!
Подобного отклика Полли никак не ожидала и обиженно надула губы.
- А коли и так? Тот ублюдок мог и подумать наперед, прежде чем дрючить дурачка в задницу! И потом, Энни, эти ублюдки богаты как черти. А чем богата ты, а? Муж помер, болезнь мучает - ты и стоишь-то с трудом, верно? Ежели мы пойдем к магистрату, этому типу прямая дорога в тюрьму. Я ж не предлагаю вредить кому порядочному, я всего только хочу, чтоб полоумный ублюдок заплатил за грех против Господа. И уж ежели платить, что будет лучше, чем помочь больной женщине? Я тебя спрашиваю, Энни Чапмен, как лучше заплатить за грех, если не помощью женщине, что больше других в ней нуждается? Ты только подумай, Энни: довольно денег для того, чтоб уехать туда, где дождь идет не полгода подряд да где туман не душит тебя по ночам. Где даже зимой тепло. Купишь себе приличный дом с крепкой крышей, купишь еды, чтоб не болеть все время. Подумай, Энни, денег довольно, чтоб заплатить настоящему доктору да накупить лекарств, какими богатей лечатся...
Похоже, это убедило Энни: глаза ее наполнились слезами.
- Ты права, - прошептала она. - Не моя вина, что я хвораю. И не моя вина в том, что этот развратник соблазнил недоростка. Бог мой, деньги на лекарства... Теплое жилье... - Она закашлялась и пошатнулась.
Полли похлопала ее по плечу.
- Дело говоришь, Энни. Я поделюсь с тобой. Вот четыре письма. Бери три. Все, чего мне покуда нужно, - это денег, чтоб уплатить за ночлег на несколько ночей. Столько-то у тебя найдется, Энни? Несколько пенсов сейчас... и остаток жизни в тепле да мягкой постели, а?