— Все в порядке.
Когда мы входим в дом, Зак встает прямо на нашем пути.
— Как дела, голубки? Ты хорошо долетел, Кен. — Я обрываю его резким взглядом, и он быстро поправляется. — Айзек.
Я закатываю глаза и пытаюсь обойти его.
— Не обращай на него внимания, — говорю я Айзеку, хватая его за руку.
— Да ладно тебе. Не будь такой. Я стараюсь быть милым, — говорит Зак, отодвигаясь от меня.
— Ты мудак, — бросаю я через плечо, ведя Айзека в дом.
Как только мы оказываемся вне пределов слышимости, Айзек говорит:
— Ты уверена, что между вами все кончено?
Я качаю головой.
— Все кончено. Он самая главная шлюха в группе. Я никогда не смогу долго быть с таким человеком, как он.
Айзек оборачивает руку вокруг моих плеч и тянет меня к себе.
— Хорошо, потому что я не хочу оказаться с разбитым сердцем, если ты не двигаешься дальше.
Я напрягаюсь от его слов. Это чувство мне слишком хорошо знакомо и я ненавижу саму мысль о том, что чье-то сердце балансирует на грани в моих собственных руках. И я не хочу причинять ему боль.
***
Итальянский ресторан, который Лэйни выбрала для своего репетиционного ужина, гудит от шума и суеты занятых официантов, которые работают вокруг, чтобы гости были довольны ужином. Белые скатерти и свечи придают комнате элегантный вид. Ноэль арендовал весь ресторан, чтобы группа могла отпраздновать это событие в уединении.
Трип дуется в своем кресле, обескураженный перспективой не лицезреть рядом никаких случайных цыпочек, пока старшая кузина Ноэля почти сорока лет не начинает строить ему глазки.
— Чувак, она хочет меня. Сегодня вечером я отправляюсь на территорию Пумы3, — говорит Трип Заку, сидящему между нами. — Эта цыпочка хочет мои яйца. Посмотри, как она облизывает губы, когда я смотрю на нее.
Мы с Риффом оба оглядываемся на соседний столик и наблюдаем, как пышногрудая белокурая блондинка делает именно то, что сказал Трип, как только он оглядывается. Мы с Заком смеемся одновременно.
— Вы это видели? — восклицает Трип. — Сегодня вечером я её трахну!
— Развлекайся, братан, — говорит Зак.
— Может быть, у нее есть дочь или что-то в этом роде, и мы сможем уговорить их отвезти нас к ним домой, — говорит Трип.
Зак отрицательно качает головой.
— Лучше привлеки Тайка в свои планы, потому что я — пас. — Он переводит взгляд на меня. — У меня есть на примете кое-кто получше.
Я с трудом сглатываю и пытаюсь успокоиться под его обжигающим взглядом.
— Не думаю, что должен был принести подарок на репетиционный ужин, — говорит Айзек, отвлекая мое внимание от напряженного взгляда Зака. Айзек запихивает коробку, которую принес с собой, между ног.
— Просто любопытно, что ты им купил? — спрашиваю я.
— Хрустальная ваза. Я знаю, что это ничего особенного и им, вероятно, ничего не нужно, но я решил, что важен не подарок, верно?
Я наклоняюсь и целую его в губы, стараясь не обращать внимания на то, что Зак сидит рядом.
— Это очень мило.
— Булочки, — говорит Рифф, практически пихая мне в лицо хлебницу.
Я отталкиваю его рукой.
— Нет. Спасибо.
Он ставит корзинку обратно на стол.
— Хотел убедиться, что ты не нуждаешься в них, ты казалась очень занятой и все такое.
Я борюсь с непреодолимым желанием протянуть руку и ударить его по лицу, а затем закричать: «Чего ты от меня хочешь?»
Когда я больше не в силах смотреть на Зака, отодвигаю свой стул и без предупреждения встаю.
Айзек озадаченно смотрит на меня.
— С тобой все в порядке?
— Все нормально. Просто нужно воспользоваться дамской комнатой.
Я бросаюсь в сторону туалета и распахиваю дверь. Бросая сумочку на стойку, я прислоняюсь к ней, борясь с безумными, смешанными эмоциями, которые чувствую внутри. В одну минуту я ему нравлюсь, а в следующую — нет. Из-за его психопатических перепадов настроения у меня будет травма.
Я смотрю на себя в зеркало, гадая, что же случилось с той уравновешенной девушкой, которой я была совсем недавно. Именно от таких чувств я хотела защититься, и все же стою здесь, несчастная оттого, что мужчина, которого я действительно хочу, не хочет меня. Когда я предложила ему свое сердце, он смял его в ладони, как будто оно ничего для него не значило. Я не позволю ему сделать это со мной снова.
Я вздыхаю. Почему он не мог сказать мне, что любит меня, когда я сказала ему об этом в баре? Почему именно сейчас, когда я пытаюсь двигаться дальше и дать Айзеку шанс, он заставляет меня чувствовать себя злодеем в этой ситуации?