— Господи! — Воскликнула Сара, лихорадочно цепляясь за Сета, крепко прижимавшего ее к себе. Ее не отпускала мысль: что с детьми, оставшимися с Пармани? Объятая ужасом, Сара заплакала. Только бы Бог помог им с Сетом выжить, чтобы увидеться с детьми. Качка и треск, казалось, никогда не кончатся. Однако через несколько минут все прекратилось, но через некоторое время снова послышался треск, и началась давка. Люди с криками, пихая и расталкивая друг друга, бросились к дверям с высветившимся указателем «Выход». Надписи, едва загоревшись, тотчас погасли, но в следующий момент благодаря заработавшему где-то в недрах отеля электрогенератору вновь вспыхнули. Вокруг царил невообразимый хаос.
— Лежи, не вставай, а то затопчут, — сказал Сет. В наступившей тьме Сара не видела Сета, она просто чувствовала его рядом.
— А если здание обрушится? — Сара рыдала, сотрясаясь всем телом.
— Если обрушится, значит, нам крышка.
Они, как и все остальные в зале, помнили, что находятся на глубине трех этажей, и не представляли себе путей спасения. Люди кричали что-то друг другу, шум стоял адский. Немного погодя под знаками «Выход» появились служащие отеля с мощными фонарями. Усиленный мегафоном голос попросил присутствующих не поддаваться панике и, соблюдая спокойствие, осторожно следовать к выходу. В зале была кромешная тьма, но в холле тускло горел свет. Ничего более ужасного Саре еще не доводилось переживать. Сет схватил ее под руку и поднял на ноги. Пятьсот шестьдесят человек пробирались к выходу. Слышались плач, стоны, призывы помочь раненым.
Сестра Мэгги была уже на ногах и пробиралась сквозь толпу, но в противоположную от выхода сторону.
— Куда вы? — крикнул ей в спину отец Джо. Просачивающийся в зал из холла тусклый свет позволял что-то различить, в том числе и свалившиеся громады вазонов с розами. Взору открывалась картина ужасающего разгрома и неразберихи. Отец Джо решил было, что сестра Мэгги двинулась в противоположную сторону по ошибке, но та крикнула ему: «Встретимся наверху!» — и исчезла в толпе.
Уже через несколько минут она стояла на коленях возле мужчины с сердечным приступом, попросившего достать у него из кармана нитроглицерин. Сестра решительно залезла к нему в карман, вытащила оттуда пузырек, вытряхнула таблетку и, сунув человеку в рот, посоветовала не двигаться. Она была уверена, что помощь скоро подоспеет.
Оставив мужчину на попечение насмерть перепуганной жены, сестра двинулась дальше по заваленному всякой всячиной полу, страшно жалея, что надела туфли, хотя и без каблуков, а не привычные рабочие ботинки. Продвижению мешали сваленные на пол, опрокинутые набок или вообще перевернутые столы, еда, посуда и битое стекло. Среди всего этого бедлама лежали люди. Сестра Мэгги, как и еще несколько человек, оказавшиеся врачами, направлялись к ним. Медиков среди присутствующих было много, но лишь несколько вызвались помогать пострадавшим. Плачущая женщина с пораненной рукой пожаловалась, что у нее, кажется, начинаются схватки. «Даже не думайте об этом, пока не выберетесь наружу», — ответила ей сестра Мэгги. Беременная заулыбалась. Мэгги помогла ей встать и, когда женщина ухватилась за мужа, направила обоих к выходу. Все опасались повторного толчка, он мог оказаться еще сильнее первого, который, без сомнения, был более семи, если не все восемь, баллов по шкале Рихтера. Земля еще продолжала волноваться, отовсюду слышался треск, и это не вселяло оптимизма. Когда началось землетрясение, Эверетт Карсон находился рядом с Мелани. Едва стены и пол накренились, девушка соскользнула со сцены прямо ему в объятия, и они оба повалились на пол. В момент между толчками Эверетт помог Мелани подняться.
— С вами все в порядке? Пели вы, скажу я вам, замечательно, — как ни в чем не бывало проговорил он. Двери зала открылись, пропуская из холла свет, и Эверетт увидел разорванное платье Мелани, оголившее ее грудь. Он снял с себя смокинг и накинул его девушке на плечи.