Я не хотела, чтобы кто-нибудь понял, что я была лучшей подругой Элисон ДиЛаурентис.
Кто-то мог рассказать прессе о беременности, а потом узнали бы мои родители.
Она уставилась на телефон.
- Боже, она звучит по-настоящему недовольной.
Последовало второе сообщение Гейл.
- Хэзер, это снова Гейл.
Всё в порядке, я позвонила в Джефферсон—где у тебя запланировано кесарево сечение, верно? Никто из персонала не говорит мне, что происходит.
Можешь поднять, пожалуйста, трубку и сказать, где ты, чёрт возьми?
Интонации третьего и четвёртого сообщений были ещё более напряжёнными и недовольными.
- Ладно, я сейчас в Джефферсоне, - гласило пятое сообщение.
Я только что говорила с санитаркой, у них в родильном отделении не регистрировался никто по имени Хэзер, тогда я описала тебя, и она сказала, что ты здесь.
Почему ты не позвонила мне? Где, чёрт подери, ребёнок?
- Кто хочет поспорить, что она подкупила санитарку? - пробормотала Эмили.
- Я зарегистрировалась под моим настоящим именем, чтобы сбить Гейл со следа.
Регистрироваться под именем Эмили Филдс было рискованно—и хотя Эмили указала свой филадельфийский почтовый ящик в графе адрес, она планировала использовать свои сбережения от подработки няней, чтобы оплатить больничный счёт, но что если, по каким-то причинам, её родители позвонят в Джефферсон и выяснят, что она была там? Но так как Гейл знала её только как Хэзер, использование настоящего имени представлялось лёгким способом лишиться её.
К шестому сообщению Гейл догадалась.
- Это была ловушка, не так ли? - зарычала она.
Ты родила и оставила ребёнка, да? Таков был твой замысел всё это время, стерва? Ты планировала кинуть меня с самого начала? Думаешь, я раздаю 50 000 долларов кому попало? Считаешь меня идиоткой? Я найду тебя.
Я выслежу тебя и этого ребёнка, и тогда ты пожалеешь.
- Ого, - прошептала Ария.
- О Боже.
Эмили закрыла телефон со щелчком.
- Я никогда не должна была ей ничего обещать.
Я знаю, что мы вернули ей деньги, но я не должна была брать их с самого начала.
Она - чокнутая.
Теперь вы, девчонки, понимаете, почему я делаю это?
- Конечно понимаем, - тихо сказала Ария.
Младенец начал хныкать.
Эмили погладила его крошечную головку, затем собралась с духом, открыла дверь машины и вышла на прохладный воздух.
Давайте сделаем это.
- Эм, не надо.
Ария открыла дверь и схватила за руку Эмили, как вдруг та припала к двери автомобиля, вероятно, от боли.
- Врач сказал, что ты не должна напрягаться, помнишь?
- Я должна отдать ребёнка Бейкерам.
Эмили, чувствуя слабость и тошноту, указала на дом.
Ария замешкалась.
Вдали просигналил грузовик.
За урчанием двигателя их машины она, казалось, услышала недолгий пронзительный смех.
- Хорошо, - уступила Ария.
Но я понесу её.
Она взяла малышку с заднего сиденья.
До неё донёсся запах детской присыпки, от чего комок подступил к горлу.
Её папа, Байрон, со своей девушкой, Мередит, только что завели ребёнка, и она любила Лолу всем сердцем.
Если она будет смотреть на эту малышку слишком долго, может полюбить её так же сильно.
Телефон Эмили снова зазвонил, имя Гейл сверкнуло на экране.
Она бросила его в сумку.
- Идём, Ария.
Ария взяла детское кресло обеими руками и девочки пошли по лужайке, ведущей к дому.
Из-за росы намокли ноги.
Они осторожно обошли разбрызгиватель, выступающий из травы.
Поднявшись на крыльцо, они заметили яркое деревянное кресло-качалку и керамическую собачью миску с надписью ЗОЛОТИСТЫЕ РЕТРИВЕРЫ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ.
- Оу.
Ария указала на неё.
- Золотистые ретриверы - потрясающие.
- Они говорили, что у них есть два щенка этой породы.
У Эмили дрожал голос.
- Я всегда хотела себе такого.
Ария наблюдала, как миллион эмоций пробежал по лицу подруги за долю секунды.
Она дотянулась до Эмили и сжала её руку.
- Ты в порядке? - она так много хотела сказать, но не нашла слов, чтобы выразить всё.
Выражение лица Эмили снова стало стойким.
- Конечно, - сказала она сквозь зубы.
Глубоко вдохнув, она выхватила переноску с ребёнком из рук Арии и поставила на крыльцо.
Ребёнок завизжал.
Эмили мельком взглянула через плечо на улицу.
Субару Арии простаивал у обочины.
Что-то тенью проскользнуло у изгороди.
На долю секунды она подумала, что это был человек, но потом её глаза затуманились.
Вероятно, это из-за лекарств, которые всё ещё бежали по её организму.