Рот Харпер вытянулся в О.
- Не может быть, - прошептала она и "дала 5" Спенсер.
Это лучшая идея за всю историю.
Её это по-настоящему рассмешило.
- Неудивительно, что я чувствую себя такой игривой! А я-то думала, что кто-то разбавил пунш абсентом!
Спенсер нервно засмеялась.
- Ну, это ведь не обязательно из-за моих пирожных, да?
Харпер ела и все остальные блюда, в конце концов.
Кто знает, что запекли в них.
Когда она заметила озадаченное лицо Харпер, всё перевернулось вверх дном.
Может, во всех остальных блюдах не было запрещённых веществ.
Что если пирожные Спенсер сделали всех такими сумасшедшими?
Она оглядела комнату.
В одном углу девушка кормила другую девушку чем-то липким, похожим на пирожное.
Два парня у окна кусали пирожные так, словно это была их последняя трапеза.
Пирожные были везде.
Они остались на тарелках на тумбочках.
В руках людей, глотающих пунш.
На щеках, под ногтями и на полу, в волокнах ковра.
На кофейном столике стоял полупустой поднос.
Другой поднос балансировал на батарее.
Она глянула на кухню.
Три её подноса по-прежнему были там, дочиста выскобленные.
Кто-то ещё принёс пирожные, или она принесла пять вместо трёх? Её разум был так затуманен, что она не могла думать ясно.
Кожу покалывало.
Харпер, казалось, была в восторге от шалости с пирожными с дурью.
Но одно дело, если её пирожные были одним из множества нелегальных блюд на вечеринке, и совсем другое - если только в них была скрытая доза, заставившая всех вести себя безумно.
Казалось, стены надвигаются на неё.
- Сейчас вернусь, - пробормотала она Харпер, продвигаясь к буфету.
Она обогнула группу ребят, изображающих снежных ангелов на ковре, и двух парней, сражающихся на антикварных мечах, которые они стащили с крючков на стене, и выхватила своё пальто из груды рядом с кухней.
Перед ней оказалась тяжёлая дверь, ведущая в задний дворик; она толкнула её и вышла к хрустящему воздуху поздней зимы.
К её удивлению, лишь крошечная полоска солнечного света сверкала сквозь деревья.
Должно быть, прошли часы с тех пор, как она приехала.
Спенсер вышла во внутренний дворик, глубоко вдыхая холодный воздух.
Здания университета сияли на горизонте.
На рекламном щите, перерезавшем небо, был изображён новорожденный с подписью ВЫБЕРИ БОЛЬНИЦУ ПРИНСТОНА ДЛЯ САМЫХ ДРАГОЦЕННЫХ МОМЕНТОВ.
Это напомнило Спенсер день, когда она встретилась с Эмили в больнице перед кесаревым сечением.
К тому времени, как она подъехала, по-прежнему сбитая с толку новостями Эмили, Ария и Ханна уже стояли рядом с ней.
У Спенсер отвисла челюсть при виде раздутого живота Эмили.
Сердцебиение ускорилось, когда она увидела расплывчатое изображение малышки на экране внутриутробного монитора рядом с кроватью Эмили.
Это была реально.
- Эмили? - сказала медсестра, просунув голову в палату.
Они готовы.
Ребёнку пора появляться на свет.
Ни у Спенсер, ни у остальных не было сомнений, что Эмили предстоит операция.
Они надели голубые халаты и проследовали за каталкой в операционную.
Эмили нервничала, но три подруги всё время держали её за руки, убеждая в том, что она - сильная и потрясающая.
Спенсер не хватило смелости заглянуть за перегородку и посмотреть, как акушер сделал Эмили срединный разрез, но через несколько минут он издал счастливый возглас.
- Малышка здорова!
Доктор приподнял крошечное совершенное создание над разделителем.
Она была красной, крохотной, со сморщенной кожей, закрытыми глазами и большим кричащим ртом.
У всех хлынули слёзы из глаз.
Это было удивительно и грустно одновременно.
Они крепко сжали руки Эмили, столь благодарные оттого, что могли разделить это с ней.
К счастью, малышка не нуждалась в отделении интенсивной терапии, что означало бы невозможность осуществить их план - тайком покинуть больницу в ту же ночь.
В полночь, когда сменялись медсёстры, девочки помогли Эмили подняться с кровати и одеться.
Они как можно тише одели малышку и на цыпочках вышли из палаты Эмили.
В родильном отделении было тихо и спокойно.
Медсёстры ухаживали за младенцами в палате новорожденных.
Когда доктор завернул за угол, Спенсер отвлекла его вопросом о местонахождении кафетерия.
Остальные тайно провели Эмили с малышкой в лифт.
На первом этаже никто не обратил на них особого внимания.