В этот вечер Мишка так и не поел. Галку, конечно, никуда не пустили. А меня крепко обругали за то, что сразу домой не пришел, и тотчас же засадили учить уроки. Натаскивают! Видно, хотят из меня профессора сделать.
Весь вечер в нашем доме царил переполох. Прибегала Мишкина мать и спрашивала, не знаю ли я, где Мишка. Но я не сдавался и твердил, что ничего не знаю. Даже мои родители поверили. И Мишкины родители оставили меня в покое и начали расспрашивать других соседей и милицию.
— До милиции дело дошло! — так и сказала мне мать. — Смотри у меня!
Мишку так в этот вечер и не нашли. Знали бы они, что он сидит у нас на чердаке.
Рано утром, еще за час до школы, я выскочил на лестничную клетку с пухлым газетным свертком в руках и тихо свистнул. Тотчас же в квадрате чердачного люка появилась взъерошенная Мишкина голова: он уже ждал. Я кинул ему сверток.
Затем снизу притопала Галка — словно сговорились! — и тоже кинула Мишке огромный бумажный пакет. Из пакета выскочило яблоко и упало в лестничный пролет.
Мы с Галкой помчались вниз, на улицу, и чуть не столкнулись с дворником дядей Васей. Он задумчиво вертел в руках яблоко.
— Ваше? — спросил он.
Галка кивнула.
Дядя Вася отдал ей яблоко и направился наверх.
— Куда это он? — тревожно спросила Галка.
Мы помчались за ним и увидели: на чердачной лесенке стоял дядя Вася и привешивал замок к чердачному люку.
— Дядя Вася, вы это… что? — робко спросила Галка.
— Там белье висит, — сказал дворник. — Мало ли что может быть… Вот я замок и повесил… Если кому ключ понадобится — он у меня…
— Как же так?! — начал я.
Но дворник уже спустился по лестнице и вышел из подъезда.
Мы тоже стали спускаться.
И вдруг разом остановились. Навстречу нам шли наш учитель Фэдэ — Федор Дмитриевич, милиционер и Мишкина мать.
— Андрианова и ты, Скворешников, идите сюда, — сказал нам Фэдэ.
— Ты же знаешь, куда он спрятался! — тихо сказала мне Мишкина мать и заплакала.
— Ну что вы, Мария Сергеевна, — мягко проговорил Фэдэ. — Посидите внизу на лавочке, а мы разберемся… Успокойтесь.
— Спокойно, мамаша. Все будет в порядке! — пробасил милиционер.
— Мама дома, Скворешников? — строго спросил Фэдэ.
— Дома…
— Ну, пошли…
Дверь открыла моя мать. Увидев милиционера, она испугалась:
— Ах! Что он там еще натворил…
— Извините, — перебил ее милиционер. — К вам можно?
Мать машинально посторонилась. Все прошли в гостиную. Милиционер снял фуражку.
— Понимаете, Анна Ивановна, Миша исчез, — начал Фэдэ. — Он не ночевал дома…
— Не знаю, — растерялась мать. — Я совсем ничего не знаю… Вчера его искали, правда… — и она окончательно смутилась.
— Так-так, — пробормотал милиционер. — Ну что ж… Идемте…
— Одну минутку, — сказал Фэдэ.
Милиционер сел.
— Ребята, вы знаете, где он? Только честно.
— Не знаю, — буркнула Галка.
— А может, он в небоскребе? — сказал я. Мне хотелось увести их отсюда…
Федор Дмитриевич остался внизу с Мишкиной матерью. В «главный штаб» с нами полез милиционер.
— Неплохо. Сами делали? — с уважением спросил он, посмотрев на наш богатый арсенал, и разулыбался: — Вот и у меня растет такой же.
Потом милиционер крякнул и официально спросил:
— Значит, не знаете, ребята?
— Не знаем, — ответил я.
— Не знаем, — ответила Галка.
Спустились вниз.
— Ну что ж, найдем, — обнадеживающе пробасил милиционер. — Обязательно найдем. До свидания. Вечером позвоните в отделение.
Он отдал честь и ушел. Мишкина мать еще пуще залилась слезами.
Мы с Галкой засопели. Нам стало жаль ее. «Но предать товарища — последнее дело!» — подумал каждый из нас, с подозрением поглядывая друг на друга.
В школе звеньевая Зинка Ермолаева несколько раз приставала к нам на переменках.
— Вы должны сказать, где он! Это не по-пионерски! — кипятилась она.
Но мы угрюмо отмалчивались.
На уроках я все больше смотрел в окно и завидовал Мишке: он там «Гека Финна» читает и колбасу жует, а тут всякие цветочки, пестики…
А с Мишкой вот что случилось… Он нам потом два раза рассказывал, и я себе это очень четко представляю, как если бы все произошло со мной, а не с ним.
Мишке было совсем не до «Гека Финна». Он чувствовал себя, как в мышеловке, и с тоской, притаившись, смотрел во двор через слуховое окно…
Девчонки играют в классики. Малыши гоняют грязный тяжелый мячище. Вот пришел мальчишка, по кличке Блямба, из седьмого «А», волоча за собой на веревке упирающегося щенка. Дядя Вася ходит с метлой и ожесточенно скрипит прутьями о мерзлый асфальт. А в доме напротив какая-то девчонка протирает окно под патефонные звуки: «А они таки-и-е бе-елые…»