людей, которых судьба зигот заботила больше, чем жизни человеческих существ.
В очереди за причастием я шел за Ноем. С плотью и кровью Иисуса в пустых
желудках мы направились к маме в Нью Олбани, у нее дом в тридцати минутах езды
от Тупело. Радио вещало типичные воскресные программы для местных:
богослужения, евангельскую музыку и проповеди. Небо было чистым и ясным, по
прогнозу синоптиков температура обещалась подняться выше тридцати. Из динамиков
слушателям напомнили не оставлять детей в машине без присмотра в такую жару.
Прежде чем закрыть дверь, проверь!
На Ное был надет его единственный костюм, теперь на пять сантиметров выше
щиколоток и на два с половиной короче в рукавах. Жена моего брата, Шелли, сказала,
что принесет что-нибудь из старой одежды Эли, посмотреть, вдруг что подойдет. Эли
был на три года старше Ноя и обеспечивал нам непрестанный поток обносков. Не дай
17
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
Боже Биллу и Шелли потратить хоть копейку на новую одежду для своего
племянника.
Поездка в Нью Олбани прошла прекрасно. Бесконечные деревья, сахарные
клены, сосны, дубы, с оплетенными кудзу ветвями, эта лиана стелилась вверх и вниз
по вереницам холмов. Лесистая местность выглядела темной и загадочной. По небу
кружили грифы-индейки, высматривая несчастных животных, чья жизнь вот-вот
подойдет к концу, не важно где, на дороге или глубоко в лесах. Из канав выглядывали
желтые полевые цветы. Лето набирало силу, поэтому с буйством распускалась зелень.
Ной протянул руку, ловя потоки воздуха, счастливо улыбаясь.
В Нью Олбани старые особняки стояли вперемешку с вычурными современными
домами, разбросанными по местности то тут, то там. Центр поселения располагался
рядом с рекой, вьющейся между холмами. Чтобы избежать погружения в современный
мир, можно было воспользоваться велосипедными дорожками.
Мама жила в большом доме в нескольких километрах от центра. С восточной
стороны ее владений, которые ни много, ни мало составляли около 24 гектаров
деревьев и частной собственности протекала река, ее жилище в прямом смысле
находилось в самом центре небытия. Она получила его в наследство от родителей. дед,
ее отец, до сих пор жил с ней. На пути к слабоумию у него бывали, как хорошие, так и
плохие дни. Когда он пребывал в хорошем настроении, у него появлялось едкое, хоть
и грубоватое чувство юмора.
Мамин золотистый лабрадор Бамблби, ласково встретил нас, облизав Ною лицо.
— Бампл! — воскликнул Ной.
У него так и не получилось научиться выговаривать это имя.
Рядом с аккуратной ухоженной клумбой маминых роз у бокового крыльца по-
хозяйски возвышалась каменная статуя Святого Франциска. Розы представляли собой
буйство красных и желтых цветов. Эффект усиливали розово-красные креповые
мирты.
На крыльце сидел дед. На нем был комбинезон, а редеющие волосы прикрывала
кепка с эмблемой университета Миссисипи. Он бы мог выглядеть так, словно вышел
подоить коров в сарае, если бы не пара домашних тапочек на ногах.
— Как ты, деда? — спросил я.
— Пока жив, — объявил он. — Хотя твоей матери под силу укокошить меня
своей стряпней, точнее тем, что она называет стряпней. А ты все еще педик, Вилли?
— Да, сэр, — сказал я.
— Молодец, — сказал он. — Никогда не убегай от своих проблем, малыш. Тем
более, если их можно решить при помощи мужика и литра растительного масла, да?
— Не начинай, деда, — сказал я.
— А там что, глухой ребенок? — спросил он, взглянув на хорошо известного ему
Ноя.
Ной немного побаивался деда.
— Не называй его так, дед, — сказал я, зная, что это бесполезно.
18
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Побольше корми его бобовыми, иначе он останется карликом, Вилли, —
сказал он. — Быть глухим и без того плохо, но быть глухим карликом... Господи, да у
меня когда-то была такая же собака.
— Не может быть!
— Клянусь Богом. Она была гончей породы, но так и не выросла. И не понимал
ни единого слова. Тупейший пес из всех, что у нас были. Само собой, мы и понятия не
имели, что он не слышал ни единого сказанного ему слова. Тогда мы поехали и
оформили ему инвалидность с прилагающимся пособием.
— Не может быть, — повторил я с улыбкой.
— Да вот те крест! — сказал он и перекрестился.
— Ты сам не веришь в то, что говоришь, дед, — сказал я.
Он засмеялся.
— Ой, прости. Я думаю о кузине Мэри. И говорю о собаке. Девчонка была
настолько уродливой, что выходя в город, нам приходилось надевать ей на голову
пакет, чтобы нас не арестовали за неприличное поведение в общественном месте.
— Кузина Мэри была симпатичной женщиной, — отозвался я.
— Да она же корова! — воскликнул дед. — Каждый раз, когда она открывала
рот, все что ей удавалось сказать — это "Муууууу!" Весь город жил в страхе перед ней.
— Ты слишком грубый, — сказал я.
— Ну, кто-то же должен говорить такие вещи напрямую, как думаешь? —
спросил он.
Мы с Ноем зашли в дом. Мама, мой брат Билл и его жена были на кухне. Их
сыновья Эли и Джош где-то на заднем дворе. Самой старшей Мэри не было видно.
— Всем здрасьте, — сказал я.
— А вот и мой малыш, — воскликнула мама, бросая жарить цыпленка и начиная
суетиться над Ноем.
— Баба! — взвизгнул он счастливо.
Бабушка!
— О, мой мальчик так вырос! — сказала она. — Вы ходили сегодня к обедне,
милый?
Ной кивнул.
— Когда твой папа собирается тебя постричь? — требовательно спросила она. —
Ты выглядишь, как девочка.
— Мы не любим стричься, — сказал я.
— Как жизнь? — произнес мой брат Билл. Он был старше меня на три года. Он
брил голову, носил камуфляжные шорты и футболку, а на лбу у него постоянно
красовались солнечные очки. Судя по его взгляду, он бы лучше провел это время на
рыбалке. Как и всегда на его заднем кармане виднелся неизгладимый отпечаток от
банки табака.
— Я принесла на примерку кое-что из одежды Эли, — сказала Шелли. — Все в
комнате для гостей.
19
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Спасибо, — сказал я.
Шелли была деловой женщиной, поэтому выглядела она соответствующе.
Чопорная, настоящая южная красавица, благочестивая баптистка, приверженка
тяжелой работы и неукоснительного выполнения правил. У нее была твердая рука.
— Рукава слишком коротки Ною, — пожаловалась мама, — Почему ты позволил
ему ходить в таком виде?
— На продовольственные купоны детскую одежду купить нельзя, правда?
— Шелли, если ты присмотришь за едой, я отведу своего внука в спальню, и мы
что-нибудь примерим. Как показать знаком "примерить одежду"?
Я показал ей.
— Ох, я никогда не запомню все эти жесты, — пожаловалась она, уводя Ноя.
— А он растет, — отметила Шелли.
— Что случилось с Мэри? — спросил я.
— Она занимается сбором средств со своей церковной группой. Теперь ей
стыдно находиться рядом с нами, — ответила Шелли с оттенком горечи в голосе.
— Ей будет стыдно, когда она придет в школу с двумя фингалами, — добавил
Билл. — Из гребаной ванной ее теперь не вытащишь. Она сидит там, расчесывая
волосы так, словно те из чистого золота.
— Ей пятнадцать, — с ударением сказала Шелли.
— Я ей устрою "пятнадцать", — пообещал Билл.
Он мог болтать что угодно, но он никогда не поднимет руку на своих детей. В
обычных обстоятельствах уж точно.
— Мне нужно пиво, — объявил Билл.
Мама не разрешала алкоголь в доме, но я знал, что у Билла в багажнике
грузовика есть холодильник с пивом. Я проследовал за ним через дом и вышел