− Я люблю тебя, − глядя мне прямо в глаза сказал он. — Алиянна, прошу, выходи за меня.
Я посмотрела на него долгим взглядом и обреченно вздохнула, побежденная этим невыносимым вампиром.
− Да.
На лице Гаса расплылась широкая улыбка, а в следующее мгновение утонула в нежном поцелуе, которые позднее перерос в страстный и сумасшедший.
Не знаю сколько времени прошло, прежде чем мы оторвались друг от друга, тяжело дыша.
− Боюсь, если мы продолжим в том же духе на бал мы не попадём, − констатировал Гас.
Я кивнула и поправила растрепавшиеся волосы.
− Ты идеальна, − произнес Гиварус и подарил мне быстрый поцелуй. — но кое-чего не хватает.
Я приподняла брови, а Гас достал из кармана красивую бархатную коробочку. Он раскрыл её и достал кольцо с большим переливающимся камнем посередине.
− Боги, − выдохнула я, пораженная его красотой.
− Я же говорил, что это не ежесекундный импульс, − Гиварус с улыбкой надел кольцо мне на палец и сжал мою ладонь. — Жду− не дождусь, когда ты повторишь своё «Да» в храме.
Растроганная, я обняла Гаса за шею и улыбнулась самой счастливой улыбкой на свете.
− Жду− не дождусь, когда стану мисс де Лафар.
Благодаря стараниям прислуги, которая весь день бегала по дворцу с сумасшедшими глазами бал был великолепен.
Огромный зал даже несмотря на чёрные цвета стен выглядел светлым и невероятно красивым. Длинные столы, устланные белой скатертью, демонстрировали изобилие угощений, а посредине одного из них стоял огромный свадебный торт во множество ярусов, украшенный кремовыми цветами, которые не отличить от настоящих. Такое чудо даже резать было жалко.
Музыканты в праздничных костюмах расположились на небольшом возвышении и играли красивую спокойную мелодию.
Дамы, которые поражали пышностью и смелыми фасонами платьев, стреляли глазками в кавалеров. Мужчины, собравшись в небольшие группы, вели спокойные беседы, периодически взрываясь смехом.
В воздухе витал лёгкий запах духов и вина.
Атмосфера была невероятной!
Внезапно музыка стихла.
Разговоры смолкли, и гости обратили всё внимание на балкон, к которому вела красивая мраморная лестница.
Двое слуг распахнули белые двустворчатые двери и Алмаз бережно держа руку Арнэль, вывел счастливую невесту вперёд.
− Правитель Нейтральных земель Алмаз Первый Шонталахас и правительница Нейтральных земель, Арнэлианна Шонталахас! — объявил глашатай.
Зал заполнили аплодисменты.
Новобрачные с улыбкой взглянули на друг друга и поцеловались.
Гости зааплодировали громче, и я вместе с ними.
Я представила себя и Гиваруса на месте Арнэль и Алмаза и испытала трепет, взглянув на кольцо на моем пальце.
Будто почувствовав мои мысли, Гиварус переплёл наши пальцы, наблюдая как правители Нейтральных земель спускаются в зал.
Я посмотрела на профиль Гаса, в который раз восхищаясь его красотой, и поняла, что мне совершенно плевать сколько мы знакомы, я любила его и хотела стать его женой. Тогда зачем искать какие-то отговорки?
− Гас, − позвала я.
− Да?
− Я люблю тебя.
Я тонула в той теплоте и счастье, которые отразились в его глазах.
− И я тебя, детка.
Гиварус обнял меня за талию, и мы стали наблюдать, как правитель Нейтральных земель уверенно вёл жену в танце. Вторя каждому её движению невероятное пышное платье Арнэль переливалось, как первый пушистый снег, а руки девушки до самого запястья казалось были покрыты тончайшим слоем инея, а не кружевами.
Боги! Мне ведь теперь тоже нужно задуматься о свадебном платье.
Вскоре в центр начали подтягиваться и другие пары, и мы с Гиварусом тоже к ним присоединились.
Он держал меня, словно я была хрупкой фарфоровой куклой, коей я совершенно точно не являлась. Но такая роль мне нравилась, когда я была в его руках.
Чувствуя горячую ладонь на своей спине, я тонула в глазах Гиваруса и недоумевала, как при первой встрече они могли показаться мне жуткими? Они же такие тёплые и яркие.
− Гас, а почему у ректора голубые глаза? — вдруг вспомнила я. − Он же тоже вампир.
− Дело в эмоциональном состоянии. Когда вампир испытывает очень сильные отрицательные эмоции, его глаза меняются. В первый эмоциональный срыв они просто светлеют. Нормальный цвет глаз вампира− багряный, то есть немного темнее моего. Но при ещё одной моральной травме они преобразовываются в голубой, а если это произойдёт ещё раз − в чёрный. У дяди оба срыва связаны с мамой, в первый раз, когда она предпочла моего отца, а второй− когда он узнал о её болезни.