− Зачем он приходит к тебе? — подозрительно сузила я глаза.
− Каждый раз он давал новые задания, но я не могу сказать какие! Клятва не позволяет!
Я задумчиво посмотрела на мага. Я знала совершенно другого Мора Толориса, всегда собранного и одетого с иголочки, этот же безумец был мне незнаком. Значит ли это, что он не лгал? Что именно этот Потусторонний сделал это с ним?
− Профессор Толорис, Вы перевели меня в Академию Тёмных по приказу этого Потустороннего?
Мужчина молчал, чем и подтвердил мои худшие опасения. Непонятно было только то, зачем какому-то существу понадобилось отправлять меня в Северный Риус. Хотя, возможно, светлый просто свихнулся, и эта сущность была лишь у него в голове… Но кто-то ударил Толориса, когда атакующего здесь ещё не было.
− Кирис…Кир…
− Киринитэсэль! − раздражённо поправил меня фей.
− Ты можешь заставить его говорить правду?
− Нет, если дана клятва на крови, то ни один маг при жизни не сможет выудить из него информацию.
− И с помощью сыворотки правды? − спросила я, вспомнив, как вела себя Габриэла.
− Ой, это вообще бурда крашеная, − фыркнул фей, − водичка с каплей магии, которая действует минут пять от силы.
Что ж, значит другого варианта не оставалось.
Я начала надевать перстень на палец мага.
− Ты что, сдурела?! − вскрикнул фей. − Вдруг сюда действительно какая-нибудь тварь заявится с неизвестным магическим резервом, что делать тогда будем?!
− Нет! − зарыдал профессор, забившись ногами и руками о стену в попытке избавиться от магических пут.
− Профессор Толорис, если вам ещё дорога Ваша жизнь, то Вы расскажете, всё, что Вам известно.
− Я уже всё сказал! Остальное не позволяет клятва! − кольцо продвинулось выше по его пальцу. − Стой! Есть ещё одна вещь! Он упоминал, что рядом с тобой будет кто-то из них. Мне больше ничего неизвестно, отпусти меня!
Преодолев последние расстояние, кольцо оказалось на пальце мага, а я, всё ещё сжимая его, спросила:
− Всё что Вы говорили− правда?
− Правда! − сотрясаясь в рыданиях, ответил лорд Толорис. − Сними его, умоляю!
Я отпустила пальцы, а украшение осталось на пальце ректора Академии Светлейших.
Он взвыл, а фей с восхищением протянул:
− Ну ты жестокая! Жаль, что не атакующая.
И в этот момент кольцо испарилось.
Находясь в жуткой панике, Мор Толорис даже не обратил внимания на то, что пока я одевала кольцо на его палец, он не чувствовал скольжение украшения по коже. Это было всего лишь пространственной иллюзией.
Предмет профессора Лориена настолько мне понравился, что я самостоятельно изучила несколько глав вперёд и уже могла не только менять облик, но и создавать иллюзии из ниоткуда.
− Тьфу ты, а я уже гордиться начал… − махнул рукой фей. − Что с ним делать будем?
Решив, что лучшим решением будет стереть светлому память, я попросила Кирю заняться этим, пока я буду залечивать свои травмы и порезы. Закончив, мы с помощью магии атакующего перенеслись в ближайшую таверну, и, расплатившись за комнату деньгами ректора Толориса, сгрузили мужчину на кровать.
Покинув заведение, мы оказались на городской площади, где жизнь кипела полным ключом: каждый направлялся куда-то по своим делам, гуляющие под ручку молодые девушки в воздушных платьях кокетливо стреляли глазками, обмахиваясь пёстрыми веерами; детишки липли к витринам магазинов со сладостями. Мой взгляд зацепился за на вид грозного на первый взгляд ничем не примечательного мужчину, в чьих руках воображение рисует кузнечный молот или меч, и который с нежностью смотрел на свою дочурку, кружившуюся в воздушном розовом платьице с клубничным мороженым в руках. Глаза девочки светились радостью, а оттого и на лице мужчины играла улыбка.
Малышка протянула руки молча прося отца поднять её на руки и крепко обняла его за шею, как только тот выполнил просьбу и чмокнул любимую дочурку в перемазанную угощением щёку.
На моих губах мелькнула грустная улыбка.
Приятно наблюдать за этой светлой картиной, но горькие мысли не давали насладиться моментом. Сразу вспомнилось, что у меня такого никогда не было и уже не будет. Было грустно и обидно оттого, что я понятия не имела, что такое отцовская любовь, гордость за мои успехи и поддержка во время неудач. Наверное, испытать счастье от отцовских объятий было второе моё заветное желание, а первое− вернуть маму… Мне её очень не хватало.