Дворецкого я нашёл на его посту. Он чуть нахмурился, увидев, как я спускаюсь по ступеням.
— Есть у меня вопрос один, Клаус Игнатьевич… — заговорил я на подходе. — Девушка, горничная. Вероника… Как давно она у вас работает?
— Вероника? Вероника Сомова работает у нас с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать, — степенно ответил дворецкий. — Её мать здесь работала прежде! А что-то произошло, господин? Она повела себя недостойно?
— Можно и так сказать.
— Господин, что-то случилось? — Бреннер прищурился. Я же остановился напротив него и поднял руку с заряженным пистолетом:
— Пожалуйста, расстегните ваш прекрасный смокинг.
— Господин… — отступил он на шаг.
— Смокинг расстегните, прошу вас, — покачал я стволом.
Он медленно коснулся верхней пуговицы. Глаза дворецкого ничего не выражали, разве что морщинок в уголках стало чуть больше.
И тут в шею меня что-то ужалило. Броня не среагировала, потому что такой предмет не нёс в себе никакой угрозы. Его энергии не хватило бы ни на что кроме лёгкого укола.
Вот только на конце этой иглы явно был яд. Опять!
— Что… — сказал я и через миг повалился на пол, успев заметить, как на лице дворецкого появилась холодная улыбка.
Глава 17
Ведьмовской амулет успешно нейтрализовал яд, но я всё равно старательно изображал недвижимое имущество на каменных плитах. Будем считать это внезапной импровизацией. Убивать меня не хотят, и это их проблема.
— Хорошая работа, —сказал кому-то Клаус. Он медленно, крадучись, подошёл ко мне. Ногой откинул пистолет в сторону, отчего тот беспомощно звякнул. Звук будто приободрил негодяя. Ну и зря, если бы я хотел, то справился бы и без оружия.
Дворецкий с нехорошей улыбкой присел рядом с мною. Глядя мне в глаза, Бреннер всё же расстегнул воротник, подцепил цепочку и показал мне чёрный амулет:
— Вы это хотели увидеть, господин, верно?
Ответа он не ждал. Понимал, что всаженный в меня яд не позволяет шевелить языком. Но мне удалось изобразить невероятное удивление во взоре. Клаус заметил это и удовлетворённо хмыкнул.
— Яд и смерть уравнивают всех. Простых и одарённых. Химия, Илья Александрович. Она надёжнее ваших волшебных штучек-дрючек.
В поле зрения появилась улыбающаяся экономка. В её толстых руках была духовая трубка явно откуда-то с африканских земель. Игла, пущенная из столь экзотического оружия, всё ещё торчала из моей шеи.
— Он не съел суп, — сказала она. — Почему он не съел мой суп? Я хотела чтобы он съел его!
В голосе экономки царили скандальные нотки.
— Я сразу говорил, что нужно другое решение, Софочка, но что уж поминать-то… Ступай наверх и найди Веронику, молю тебя, — приказал ей Бреннер, затем полез в карман костюма, достал телефон. Приложил его к уху. Холодный взгляд не отрывался от моего лица. Теперь это был не мой верный слуга, а чей-то чужой.
— Коленька? — мягко сказал он в трубку. — Зайди в главное здание. Надо подготовить господина Артемьева.
В голове как-то всё резко стало на свои места. Вольтке, усадьба с людьми Феоклистова, его непомерное богатство… Пока Тайная Канцелярия проводит тайные миссии по «защите свидетелей», в поисках таинственного Бека, их свидетель лежит на полу, окружённый местной прислугой. И эта самая прислуга, надо же, вся поголовно служит Беку.
Или можно уже говорить прямо: Феоклистову. Версия складывалась успешно. Но вот только зачем он такой щедрый дар мне преподнёс-то? Ой как мне стало интересно…
Сверху вдруг донёсся крик злости. Вопила женщина, и это означало только одно: экономка обнаружила тело Вероники.
Клаус Бреннер лишь хмыкнул. Ушёл в свою каморку и вернулся оттуда с помповым дробовиком. Флегматично загнал несколько патронов. Крик экономки приближался.
— Он убил мою деточку. Эта сволочь убила мою деточку! Убила! — орала женщина. — Тварь мерзкая! Грязная скотина!
Дворецкий невозмутимо зарядил дробовик. Разъярённая экономка спускалась по лестнице:
— Клаус! Слышишь⁈ Он убил её! Убил!
— Значит она себя выдала. Заткнись! — лицо Клауса исказила ярость. На миг, будто бы изнутри проступил скрывающийся демон и вновь спрятался. — Софочка, это сейчас неважно. Господин хочет видеть юношу целым и невредимым.
— Я надеюсь с тебя снимут кожу, мразь! — взвизгнула госпожа Ковальски.
Экономка встала так, чтобы видеть мои глаза:
— Надеюсь, что её снимут медленно! Хочу чтобы ты страдал, мразь!
А я ведь ещё за неё заступался… Атата.
— Я сказал «заткнись»… — изменился голосом Клаус.
Женщина поджала губы, буравя меня ненавидящим взглядом. Что я тебе сделал такое, а?
Хлопнула дверь, в холле послышались бодрые шаги.
— Клаус Игнатьевич, вы звали.
Подтянутый и улыбающийся Николай посмотрел на меня как на что-то само собой разумеющееся. Ну валяется хозяин дома, значит так надо.
— Подготовь лодку, Коленька. После полуночи отправим нашего господина на нужную встречу.
— А его соска? — бодро поинтересовался водитель.
— Кузьма разберётся, когда она вернётся. Сконцентрируйся на этой задаче.
— Он надёжно выключен?
— Да. Яд держит двое суток. На машине вывезти не сможем, тут всё в постах Тайной Канцелярии. Постоянно проверяют, ироды. Пойдём по воде.
— У них там катер… — засомневался Николай. — Даже два…
— Я сказал: пойдём по воде. Готовь лодку.
— Он точно выключен? Вон зыркает как, — водитель нахмурился.
Клаус с тяжёлым вздохом подошёл и ударил меня ногой в лицо. Я даже не вскрикнул и с огромным трудом придержал рефлексы. Получил обидный и болезненный тычок, в носу защекотало и вскоре на пол закапала кровь. Ну, гнида, это я тебе припомню…
— Ещё вопросы? — устало поинтересовался Бреннер у водителя. — Похож он на одарённого в гневе?
Ты бы видел меня изнутри, ублюдок, флегматично подумал я.
— Всё чётко, Клаус Игнатьевич. Всё чётенько! — молодцевато отрапортовал Николай.
Ну, неожиданно случившаяся импровизация пока работала. Теперь надо расслабиться и вытерпеть остальные возможные измывательства, но при этом быть готовым, что меня могут попытаться грохнуть в любой момент. И этот момент не хотелось бы пропустить. Не в моих это интересах, знаете ли.
Пока я лежал, то слушал разговоры прислуги, пытаясь отыскать в них хоть какие-то зацепки. Вот только о внешних делах они не говорили, целиком посветив себя подготовке к моей транспортировке. Меня оттащили в подсобку рядом с постом дворецкого. Связали верёвками, для надёжности, а затем размеренный день моих слуг продолжился, будто бы ничего и не случилось в поместье на холме.
Поразмыслить о сложившейся ситуации времени хватило, конечно. Очень лихо получилось мне угодить прямо в пасть ожидающего льва. Любое другое место было бы безопаснее, чем сердце этого серпентария. Потому что противник точно знал о моих правах на усадьбу и должен был подумать о засаде в первую очередь. Ещё до того, как я сюда приеду.
Это было очевидно, но я слишком понадеялся на Тайную Канцелярию. Мда. Надо было сразу обратить внимание на Феоклистова. Подозрительный же дядька. Пусть и было не до него, но это мой просчёт.
Если он и правда Бек, конечно.
Да-да, лёжа в каморке и размышляя, я даже засомневался в том, что представитель знатного рода может быть теневым королём. Потому что если есть человек, способный взращивать лояльность, то привести моих слуг-бедолаг в вид покорно-послушный дело не такое уж и большое. Я бы справился за неделю активного секса, хе-ха. Хотя забрал бы только покойную Веронику, разумеется. На остальных потренировался бы, и может что-то путное бы вышло… Однако это уже фантазии. Не надо отвлекаться. Версия что слуг обработали мне нравилась. Взять и перепрошить людей жертвы — весьма изящная идея. Пусть своего хозяина своими же руками сдают. Иронично ведь, да? Есть в таком решении какая-то чёрная поэзия, честное слово.
Сильнее прочего меня беспокоила ситуация с Лизой. Мне не известны инструкции Бека на её счёт, а постоять за себя в серьёзной ситуации она пока не умела. Всё-таки опыта у недавно обращённой девушки было немного, и кинетический доспех она вряд ли сделала. Поэтому Кузьма на проходной мог просто расстрелять машину с моей подружкой и всё. Этого допускать нельзя.