Так что я позвал к себе Княгиню, раз уж научился это делать через каналы. Призрак появилась в подсобке почти сразу же и на лице напарницы воцарилось такое недоумение, которого я никогда прежде у неё и не видел. Она вопросительно качнула головой, ожидая моих слов, но так бездарно разрушить свою легенду о парализованном и беспомощном «господине» я не мог. Ментальной связи у нас нет, говорить нельзя… Оставался только один вариант. Я через канал дал ей понять, что нужно сделать. Призрак подчинилась приказу, кожа покрылась мурашками от контакта наших сущностей. Кости заломило, но я терпеливо стиснул челюсти. Мало того, я специально держал этот холод, погружался в него. Позволял ему заполнить весь мой мир и стать им. Мысленно цеплялся в стылое облако силовыми линиями, пронизывая его насквозь, пропитывая пространство.
Пока не услышал женское:
— Иль… Я чувствую тебя, Иль!
Голос Княгини отличался от того, к которому я привык за столетия, но привычное обращение нежно согрело сердце. Она всегда меня звала либо господин, либо Иль. И сейчас слышать «Иль» было приятнее.
— Я слышу тебя, Иль! — ахнула невидимая Княгиня. Я не шевелил губами, не издавал ни звука, но призрак радостно воскликнула:
— Я поняла, Иль. Я остановлю её! Всё передам. Ты уверен, что справишься?
Я не видел напарницы. Вокруг был обжигающий холод. Холод нашего единения, в котором явно прослеживалось нежелание Княгини оставлять меня связанным в этом чулане.
Пришлось надавить.
— Хорошо, Иль… — покорилась она.
Меня вернуло в тёплый и уютный чулан. Теперь можно было устроиться поудобнее и ждать.
Они пришли тогда, когда мне уже сильно надоело и я стал подозревать, что слуги передумали. Николая притащил инвалидное кресло. И они вместе с Клаусом запихали меня в него, а затем водитель выкатил меня на улицу. Стемнело. На небе сверкали звёзды, где-то одиноко кричала ночная птица.
— Прошу вас, господин, — бодро сказал Николай и покатил меня по дорожке в сторону берега.
На том самом причале, где я ещё утром пытался ловить рыбу, стояла лодка. Зеркало озера нарушали всплески вышедших на пропитание подводных жителей. Николай, Клаус и Кузьма втроём перетащили меня в лодку, бросили сверху вонючую сеть, затем закидали спасательными жилетами.
— Точку помнишь? — уточнил Бреннер. Николай бодро кивнул, забрался в лодку, сел на лавочку и плюнул на ладони, прежде чем взяться за вёсла. Разодет он был как прожжённый рыбак: видавшая виды штормовка, с накинутым брезентовым капюшоном, болотные сапоги. В целом логично, ночью на озеро люди в деловых костюмах не выходят.
— Несомненно, Клаус Игнатьевич!
— Давай. Смотри у меня. Из-под земли достану.
Я не шевелился, хотя внутри всё клокотало от негодования. Как же меня угораздило оказаться в такой вот ситуации? Проклятье, я помню как вышел один против пятерых немецких Грандмастеров, когда добрался до резиденции канцлера. Лицом к лицу. То был знатный бой, красочный, шумный. Никто в нём не лежал под пропахшими рыбой сетями. Героические были дворяне. Я с уважением вытянул их эссенции тогда. А вот их политического лидера сожрал на проходе. Мелкий человечек был и неумный.
Впрочем, чего там за прошлое цепляться. Впереди славное будущее. И скоро, совсем скоро, я смогу заняться своими делами.
Николай что-то напевал под нос, могучими гребками уводя лодку в озеро. Улыбчивый парень то и дело поглядывал в мою сторону, словно пытаясь разглядеть под наваленным скарбом, и каждый раз с облегчением возвращался к обозреванию окрестностей.
А вот я его хорошо видел.
Где-то минут через пятнадцать гребли во тьме загорелся прожектор. Свет ослепил Николая и тот поднял растопыренную ладонь, щурясь. К нам тихонько подошёл катер на электромоторе.
— Доброй ночи, — подобострастно улыбнулся Николай. — Вот, за рыбкой, значится…
Молчаливые хозяева катера несколько секунд изучали лицо моего водителя, затем свет фонарей скользнул по моему «убежищу». Ни слова не было произнесено, но катер отошёл прочь уже через минуту.
— Ублюдки, — поделился Николай со мною равнодушно. — Хозяева жизни!
Хорошо, что никакой реакции от меня не ожидалось.
Дальше человек Бека грёб молча. Бесконечно долго. Я даже задремал, несмотря на неудобное положение, но когда дно лодки заскребло по камням, то моментально собрался. С меня скинули спасательные жилеты. Стащили сеть. В лицо посветили фонарём, и я зажмурился.
— А он чёго, в сознании что ли? — спросил кто-то.
— Да, там какой-то африканский яд от Ковальски, — сказал на заднем плане Николай. — В сознании, но не шевелится. Как и просили.
— Вытаскиваем!
Меня подхватили за руки, и тут я дал по контурам обоим. Выхватил из кобуры одного из падающих в воду бойцов оружие, разрядил в Николая и навёл ствол на последнего из участников моей «передачи». Человек в натянутой маске-балаклаве поспешно поднял руки над головой.
— Парень, ты того… Не балуй, — сдавленно произнёс он. — Не балуй, ладно? Положи пушку и давай поговорим.
— Конечно поговорим, — сказал я. — Если дёргаться не будешь.
— Парень, я не дёргаюсь. Всё отлично. Всё хорошо, парень. Давай не пороть горячку.
Один из вырубленных мною боевиков застонал. Живой⁈ После воздействия на контур⁈ Отлично ведь!
— Куда едем, парень? — передразнил я командира в маске. — Адрес какой, парень?
— Сейчас скажу, парень. Погоди. Погоди. Не балуй главное, он тут у меня, тут вот… Только не балуй! В кармане да, подожди.
Балаклава старательно изображал, как он достаёт что-то, но вместо этого выхватил из-за пазухи пистолет. Я прострелил ему руку, затем дал по пуле в колени. Подошёл к воющему от боли бандиту, склонился и надорвал ему водолазку. Так и есть, на груди амулет Штольца. Вы охренели, конечно, братцы кролики. Но теперь мы люди учёные и время тратить не будем. Выпрямившись, я пустил балаклаве пулю в голову и вернулся к стонущему человечку. Тут ещё были шансы, раз его сразу не вырубило прикосновение к контуру.
После короткой перестрелки на сонном ночном берегу снова воцарилась тишина. Лишь чуть дальше от каменистого пляжа стояла с включёнными фарами пустая машина. Я присел над вырубленным, но ещё живым человечком. Взял его за мокрую от озерной воды ногу. Так, работаем.
— Хозяин, — сказал бандит через минут пятнадцать. Он стоял на коленях, заглядывая мне в лицо. — Хозяин, что я могу для тебя сделать?
— Как звать?
— Глеб я. Глеб Фараонов. Я не с ними, хозяин. На подмену. Вот этот сказал что посмотрит на меня… И потом даст рекомендации. Но я не с ними!
«Этот» был той самой балаклавой.
— Адрес, куда вы меня собирались везти? — спросил я.
— У старшего был. Я не знаю! На телефоне. Надо посмотреть на телефоне!
На смартфоне мертвеца нашёлся адрес, куда меня должны были доставить. Домик в лесу, километрах в тридцати отсюда. Вряд ли это конечная точка моего путешествия, но рисковать дальше в виде покорной жертвы не стоит, хорош уже. Если в пункте назначения меня дожидается несколько толковых одарённых и пачка вооружённых просташей, то представать перед их очами нужно из засады.
Тем более что я зацепился за ниточку и теперь её надо мотать. Но мотать разумно.
— В машину, — приказал я Глебу. Тот торопливо закивал и бегом бросился к тачке. Я же вызвал из кармана пожирателя, и несколько минут ждал пока он не уничтожит все тела. Заодно взывал Княгиню, убедился что с Лизой всё в порядке и дал боевому призраку новую задачу.
Напарница вернулась когда я уже поднимался к ожидающему меня автомобилю. Меня снова окутал холод разведки. Никогда к нему не привыкну…
Домик в лесу оказался не так прост. Он прятался в еловой чаще, подальше от любопытных глаз. А для надёжности такого вот конфиденциального бытия ещё и целый кусок леса был обнесён трёхметровым глухим забором. Со столбов на лесную дорогу безразлично смотрели видеокамеры, чуждые для таких мест. Если здесь кто-то и оказывался, то скорее егерь, да заблудившийся дикий турист с палаткой, и вот как раз их и встречала такая вот система охраны.