Так, судя по возрасту, через мост прошествовали мои будущие однокурсники. Надо бы, конечно, сразу завести с ними дружбу, как я умею. Так что в ответ на презрительный комментарий и хохот я со сладкой улыбкой показал блондину средний палец. Международный жест во всех мирах, временах и эпохах, а, значит, всегда понимаемый правильно.
Дворянчик стал ещё белее, и смеяться, отчего-то, перестал, Его товарищи тоже, как один, насупились. Обиделись, что ли, хозяева жизни? Ну, ничего, это полезно иногда приземляться на грешную землю. Жизнь, скажем так, ещё много неприятных сюрпризов может приготовить. Смолоду их вкусить нужно!
Один из парней блондинячьей свиты дёрнулся в мою сторону, с явно угрожающим видом и совершенно точно — забывшись. И мой паладин охраны тут же выхватил из воздуха магический щит и потянул руку к крестообразному мечу за спиной, а над клириком немедленно поднялся скрежещущий вихрь.
Вот это, наверное, нехорошо.
— Немедленно прекратить! — гаркнул начальник охраны. Солдаты службы безопасности моментально ощерились оружием, в небо полетели круги возводимых ими защитных барьеров. Недоросли, определённо, такого поворота событий не ожидали, и поспешно отступили. Тут же и мои охранники успокоились.
Здорово сработали, чего сказать. Правда, немного нервно. Один лишний жест, и тут натурально мясорубка бы случилась.
— Это нарушение шестого пункта устава взаимоотношений, — процедил начальник охраны, меряясь взглядом с паладином. Ни единый мускул не дрогнул на лице церковника.
— Это угроза здоровью человека Господа, — тихо промолвил клирик, буравя взором испуганных студентиков.
— Проходите, господа, — сказал застывшим юношам начальник охраны, пристально наблюдая за паладином и клириком, будто ожидая от них ещё чего-то нехорошего. Тот паренёк, что изображал агрессивное негодование, уже исчез в толпе и сразу поскучнел. Понял, какую кашу заварил. Остальные мажоры старательно пятились прочь. Лишь блондинчик не спешил. Он медленно растянул тонкие губы в омерзительной усмешке, затем неторопливо отвернулся и, с видом человека проглотившего лом, зашагал куда-то вглубь кампуса.
— Я буду вынужден сигнализировать в приход, — сказал, наконец-то, паладин.
— Хоть к Его Святейшеству, закон есть закон, — широко улыбнулся представитель службы безопасности. Одними губами. — На территории кампуса нет хода никому кроме тех, кто с ним связан. Применение силы в адрес одарённых без особого разрешения тоже запрещено законом. Господин Артемьев, госпожа Весельникова, прошу вас! Распорядительница вот-вот будет, вы можете подождать её в нашем чудесном саду. Рады вас видеть!
Мы с Лизой не стали заставлять себя упрашивать, и уже через миг ступили на территорию кампуса. За пределы юрисдикции Церкви. Личная охрана это, несомненно, престижно, но я предпочитаю иметь в ней тех, кого знаю, а не тех, кого мне назначили люди, к которым у меня не так уж и много доверия.
Конечно, теоретически, игумен мой союзник. Ну, так это по-прежнему, теоретически. Телохранители медленно, с достоинством, развернулись и зашагали прочь от кампуса.
— Люшка, скажи, зачем? — спросила меня Лиза, когда мы отошли на безопасное расстояние.
— М?
— Ты войти не успел, а уже с кем-то поссорился! — чуть ли не топнула ножкой она. — Нельзя так сразу, на новом месте, себя вести. Хотя бы осмотрелся бы для начала!
— Сразу проглотишь такую наглость, так они потом второй раз придут и с большей, — пожал плечами я. — Точки над буковой ё ставить надо сразу, чтобы после зря силы не тратить.
— Зря ты так, — вздохнула Лиза. — Это же не интернат, Люшка. Там ты мог всех запугать, по праву сильного. Страшное и горькое место, но таковы его правила. Здесь же другое место, другие люди. Здесь за каждым мерзавцем может стоять сильный род.
Я внимательно смотрел на девушку, ожидая продолжения.
— Что ты так смотришь, Люш? — нахмурилась та.
— Сильный род может стоять за мерзавцем. И?
— Надо быть осторожным! — возмутилась моей непонятливости Лиза.
— С мерзавцем? Может, присоединиться к его свите сразу? — буркнул я, понимая, что всё-таки неправ. Действительно, сначала надо проводить разведку, а потом действовать. Я же себе сразу с ноги жизнь усложнил. Нет, конечно, не сожалею, разберёмся, но негодование Лизы мне было понятно. Однако я и виду не подал.