Надо сказать, что никого из пушгорцев не тошнило от перехода. Это удивило и, при этом, весьма неприятно.
Последними явились паладины Зоркого, в сопровождении троих клириков. Не думал, что воины Первой Церкви действительно придут, но Оладушкин проделал портал к оговоренному месту, и десяток молчаливых воинов в доспехах и с двуручными крестами за спинами прошли сквозь чёрное зеркало из гор Урала в наши болота. Одного из паладинов, кстати, вырвало и это неприятным образом меня утешило. Ну да я вообще вредный тип.
Все вместе мы окружили портал в серый мир, к которому испуганно жался жабообразный хранитель, совсем не обрадовавшийся такому многолюдью в прежде тихом болотистом краю и даже не попытавшийся нас атаковать. Я потянул за канал, связывающий меня с Княгиней и давая ей сигнал, что мы готовы.
Девушка-призрак должна была передать это Васе. А Вася…
Портал забурлил, и сквозь него показалась рогатая голова демона. Мордард явился сразу же, как услышал зов ведьмы. Выбравшись из серого мира, он распрямился, оглядывая наше воинство. Засверкали клинки изготовившихся к бою паладинов, выпустил алые мечи Иванов. Положил алебарду на плечо Андрей, покачивающийся на Косолапике.
Князь Падали ухмыльнулся и облизал длинным языком кривые зубы.
Портал за ним не колыхался. Никто больше с его стороны не пришёл. Неужели действительно будем просто разговаривать?
Я смело шагнул к нему навстречу.
Глава 8
Чёрный свет бил в серое небо, повторяя каждое движение неторопливого Мордарда. Князь Падали демонстративно сел на корточки, положив руки на колени. Даже сидя он был выше любого из нас.
— Я вижу твою подготовку, Душеед, — наконец, проговорил он. — Разительное отличие с прошлым разом.
— Доверчивость быстро лечится. Давай ограничимся в остротах, я ведь всё равно тебя раскатаю здесь. Ты хотел поговорить, я пришёл.
Я остановился напротив него, глядя снизу вверх. Он опустил голову, изучая меня в ответ. Пахло от него омерзительно. Как, впрочем, и должно вонять от порядочного демона.
— Пожиратель идёт, Душеед. Он помнит тебя, как помню тебя я, как помнит тебя Вельвард и Буллиан.
Имена ничего не дали, конечно. Этих Вельвардов и Буллианов в сером мире как здесь Олегов да Саш.
— Почему я должен тебе верить, Мордард? — задал я интересующий меня вопрос, пытливо глядя в жуткие глаза демона. — Мы не на светском ужине, среди благородных господ. Нужно нечто большее, чем пустые слова.
— У тебя есть выбор, Душеед? — хищно осклабился демон.
Разумно. Я обернулся на соратников. Первая линия обороны это паладины. Все в боевой готовности, двуручные кресты горят белым пламенем, от накачки силой из-под капюшонов тоже льётся яркий свет. За каждой тройкой святых воинов стоит запакованный в броню клирик.
«Пушгорские медведи» зашли с другой стороны портала, оказавшись за спиной демона. Мордард на них особо внимания и не обратил. Да и паладины не слишком-то беспокоили Князя Падали.
Зато его очень интересовал Оладушкин. Претендент держался чуть поодаль, за святым воинством. Он развалился в кресле, висящем над болотом. Максимально вальяжно и лениво развалился, надо сказать. Позёр.
— Второй раз я прихожу на твой зов, Мордард. Цени то, что ты ещё жив, —мягко заметил я. — Цени то, что мы ещё разговариваем. Что ты знаешь о Пожирателе?
— Он идёт, — Князь Падали перестал улыбаться. Покосился на небо, словно мог разглядеть в серой мгле приближающееся божество. — Ты должен был и сам догадаться, что свершённое тобою, Душеед, не останется незамеченным. Не останется безнаказанным. Я об этом подумал. Почему не подумал ты?
— Ой, да когда мне, — без улыбки сказал я демону. — Одни заботы. Покушения, отмазки, снова покушения, другие отмазки. Серый мир не ведал такой жизни, какая протекает на этой стороне. Допустим, я тебе поверю, пусть и не собираюсь этого делать. Но я не верю, что ты просто хотел посидеть здесь и погоревать о приближении Голодного. Это можно было бы сделать иначе, например: предаваясь доступным наслаждениям перед вечностью небытия.
— Патетично… — оценил Мордард. — Вот только, Душеед, такой выбор делают трусы. Ты стал трусом, Душеед?