— М-м-м-мы гот…готовы в-в-в-в-в люб…б…бой момент, — резко повернулся ко мне Юлий. Его лицо стало невероятно серьезным:
— Вы на этой неделе не принимали алкоголь?
— Нет… — осторожно ответил я. — Но не уверен…
— Д-д-да? —он хмыкнул, —ну, наверное, ничего н-н-н-не б…б…будет.
Наверное⁈ Господин Баженов, я не рано ли вам доверился, а⁈
Глава 20
— П…п…простите за б…б…беспорядок. Этот х-х-х-х… — Юлий остановился, закатил глаза, собираясь. — Это к…к…к… Мнать. С…с…сектор з…з…заброшен. Н-н-не ис…использ…з…зуется. Мы п…п…почти п…п…пришли.
Мы повернули в ещё один коридор, на потолке которого догорала своё мерцающая лампа. Длинный узкий ход заканчивался массивной дверью. Мой провожатый дошёл до неё, постучался. Эхо поскакало вглубь заброшенного комплекса, отражаясь от серых шершавых стен. Юлий ободряюще улыбнулся мне, и, надо сказать, это необходимо было сделать. Весь наш путь по заброшенной базе повергал в не самые радужные предчувствия. Теперь-то понятно, отчего местный филиал на таком плохом счету. Проверяющей комиссии просто одного Юлия покажите, и всё, дотации моментально подходят к концу, а мощности, если таковые были, опечатываются.
Дверь отворилась, и мне в глаза ударил яркий свет. Я машинально приглушил зрение, дабы не оказаться ослеплённым, а рука застыла у кармана, готовая схватить первое попавшееся оружие, поданное бронемяками.
В проёме стояло двое вооружённых бронированных одарённых, а между ними высокий, метра два ростом, тощий лысый человек с тонкой, насмешливой улыбкой. Агрессии они не проявляли, но и руку убирать я пока не торопился.
Очки у лысого были как у Юлия. Огромные, будто им здесь их выдают по размеру интеллекта.
— Здравствуйте, Илья Александрович. Я Павел Миклошевич Ковальски, руководитель четвёртого сектора. НИИ ЗАИПЦА.
— Вот прямо так и ЗАИПЦА⁈
— Научно-Исследовательский Институт закрытой, автономной интеграции Первой Церкви и Альтернативности.
Такой серьёзный. Неужели не понимает всей соли аббревиатуры? Ну, на поверхности всё!
— Юлий, спасибо за хлопоты. Можете возвращаться к себе, — сказал Ковальски.
— П… П… пока, — сказал мой провожатый и потопал куда-то в сторону. Павел Миклошевич проводил его грустным взглядом, и, едва Юлий скрылся за дверьми, со значением произнёс.
— Хороший был учёный. Но из-за технической накладки он сильно изменился. Большое облучение из-за сбоя альтернативности, защитный купол отключился от помех. Досадное совпадение. Мы держим его здесь, потому что наверху он никому не нужен. А простые задачи он выполнять может. Он всю жизнь отдал науке, неправильно было бы просто выпихнуть его отсюда. Наука как театр, знаете ли. Иногда, чтобы быть близким к чуду, можно и пальто в гардеробе принимать.
Интересная аналогия, но в целом, хоть парнишку и жаль, а некоторое облегчение от слов Ковальски я испытал. Может, не так всё ужасно у Первой Церкви? Вон, тот ужас это заброшенный сектор. Учёный-неряха просто местный юродивый, притянутый к делу.
— Вы все сюда добираетесь столь окольными путями?
Павел Миклошевич покачал головой:
— Илья Александрович, мы очень рады, что вы изъявили готовность участвовать в нашем первом внедрении, но расположение нашей базы информация секретная, и провести вас через парадный ход было бы немного неразумно со стороны службы безопасности. Уверяю вас, нашими разработками интересуются многие «соседи». Господин Баженов ручался за вас, но одних слов его недостаточно. Вдруг вы заполучите имплант и сбежите в Чжунго?
Я задумчиво хмыкнул.
— Шучу, — без улыбки проговорил Ковальски. — Система безопасности вас уже проверила. Кстати, Илья Александрович, надеюсь, заброшенные сектора, через которые вы к нам шли, вас не смутили? Не подумайте ничего плохого: у нас прекрасное финансирование. Совет Подземелья постановил все средства направлять на текущие исследования, а не на ремонт брошенных и не использующихся помещений. Они ещё с предыдущих хозяев остались. Военных.
— Ну, нет — так нет, — рассудил я.
— Идёмте, Илья Александрович.
Мы зашагали по белоснежным коридорам. И вот здесь уже чувствовалась близость к чему-то особенному. Правда, заглянуть никуда мне не удалось, всюду замки со сканерами сетчатки или сигнатур, за толстенным стенами не раздаётся ни звука. Однако потоки сил я ощущал. Ох, как же было интересно заглянуть внутрь одним глазком.
— НИИЗАИПЦА разрабатывает множество различных направлений одновременно. Однако имплантология пока ещё не так широко представлена, к сожалению. Очень надеюсь, что вашими силами мы это изменим.