Ограбление рыжих кошек.
Дирижабль попадает в воздушный поток, и начинается лёгкая тряска, прерывающая музыкантов, весь вечер исполнявших задорный джаз. Я сижу за столиком напротив сцены в эпицентре чванливой публики, которая с видом искушённых знатоков рассуждает об очередной неминуемой войне, экономике и будущем Конфедерации. Высокородные дамы обсасывают театральные премьеры, допускают к себе леди в бирюзовом платье, она робко заговаривает о космосе, но её нагло перебивают.
Как правило, я брезгую подобным обществом, но срочная аудиограмма вынудила сесть на первый попавшийся рейс до Генцелада. Текст послания я заучил наизусть.
«Танцующая в паре жива. Я знаю, где её прячут, но только вы можете мне помочь. Через 76 часов жду Вас, уважаемый Инсар Килоди, в месте, где нашли её фальшивый труп. А-Ка. Время - 00:24 по Генцеладу».
Я не виделся с Джулией больше семи лет, испарившись из её жизни, как дурное видение. Все эти годы я размышлял над безумной идеей возвращения. Задумка так себе, всё равно, что восстать из мёртвых. Я не мог с бухты-барахты завиться в её новый дом, словно ничего не случилось, словно она никогда меня не оплакивала. Тем не менее, я с колким любопытством следил за её жизнью, и, проглядывая прессу, частенько замечал на фото острую акулью мордочку в скоплении оппозиционных политиков.
Джулия строила грандиозную карьеру, поддерживаемая мужем Аланом Кардицем - известным финансистом, который занимался делишками её отца и славился выдающейся лояльностью. В Финансовой Коллегии подтвердили, что голос на записи принадлежит Кардицу, и тогда я разузнал телефон его офиса в Генцеладе, но никто не ответил.
После непродолжительных сомнений я решил купить билет на дирижабль и встретиться с Кардицем. Он говорил про фальшивый труп, и об этом наверняка писали в газетах, но я почему-то всё пропустил. В последние годы работы прибавилось - нескончаемый поток трудных пациентов, которые и двух слов на илейском связать не могут. Смена ритма оголила нервы, приходилось расслабляться, и порой восстановление затягивалось неделями.
Перед носом возникает ярко-оранжевая униформа:
- Ещё кофе? - спрашивает миловидная официантка.
- Только в этот раз не забудьте про сливки, - прошу я.
Она кивает, идёт дальше. Мимо проскальзывает на удивление угрюмый разносчик тоже в апельсиновой сорочке. Так повелось, что милашки обслуживают богачей, а красавцы - их жён и подруг. Зал пропитался приторными женскими духами, табаком и жареным мясом. Звенят бокалы, наполненные вином и тоником. Чёрный голосистый парень затягивает популярный мотивчик, и под купол ресторана наконец-то возвращается джаз, перебивая монотонную хрустальную какофонию.
Ко мне подсаживается широкоплечий прилизанный парень в кожанке. У него нахальный взгляд и усмешка, и бурая кожа с сапфировыми глазами - уникальное сочетание для сономита-полукровки.
- Не против? - закуривает он.
- С каких пор сономиты летают в люксе?
Смотрит на меня с шулерской улыбкой, тушит недокуренную сигарету в грязной пепельнице.
- А когда врачам разрешили курить гашиш? Тем более хирургам?
Парень прищуривается, словно выбросил козырь.
- Мы знакомы?
- Нет, но я вас знаю, - жестом подзывает официантку и заказывает бокал «Сэньон Дора». - Видел вашу рожу в газете «Воста Маникур». Вы проходили экспертом в том жутком деле с убийством молодой пары. Та ещё жесть!
- Прошло три года. Отличная у вас память, мистер Незнакомец.
Встаёт, вытирает салфеткой руки и протягивает здоровенную бурую ладонь:
- Атлас Рензо.
Рукопожатие твёрдое, дубовое. Не снимаю воловьи перчатки - объясняю, что экзема, хоть не заразная, но приятного мало. Приносят кофе и бокал игристого. Молчим. Теперь за нашим столиком трое. Леди в бирюзовом кокетливо улыбается Атласу, обращается ко мне.
- Он успел вам наскучить?
Киваю.
- Что ж, простите Атласа. Несёт чепуху, но надёжнее человека не найти.
- Вы хотели сказать сономита?
- Наполовину, - вмешивается новый участник нашего теперь уже квартета. - Росс Стайл - министр Генцелада. Занимаюсь, знаете ли, сельским хозяйством. Это моя бесценная дочь Анна, а юноша - наш защитник. Служит в КВУКе, один из лучших.
Поднимаюсь и снова объясняю про экзему, жму руку министра - мягкую и рыхлую - хочу уйти.
- Постойте, господин Килоди, - останавливает меня Стайл, потирает свои жидкие усики, осматривает столик, на котором только кофе, выпивка и забитая доверху пепельница. - Выпьете со мной? Давно ищу компанию, но здешний народ настолько пуглив и страшится оконфузиться, что аж тошно. Не откажите?
- Я в ловушке, - улыбаюсь и возвращаюсь за стол.