Оло Ван Дарвик облизал потрескавшиеся губы, больше тянуть нельзя:
- Звони!
Алан закончил наговаривать послание в трубку и повесил её, деловито скрестив пальцы рук на сукне столешницы.
- Где она, говорите?! - осмелился Алан.
- Уже не важно, - сказал Оло Ван, схватил юриста за грудки и швырнул в стеллаж, забитый книгами.
Загремели десятки падающих фолиантов, закричал и Алан. Он звал на помощь, но в поздний час на Гранд-Коммерциал если кто и задерживался, то лишь прямые конкуренты. Оло открыл окно конторы, сгрёб Алана за шкварник, поставил на ноги, и, хорошенько разогнав, выбросил в открытый прямоугольный проём. Алан завизжал, но тут же завыл ещё громче, шмякнувшись на крышу соседнего здания.
- Нога! - заорал юрист. - Я сломал ногу! Врачей! Моя нога!
Оло сиганул следом, пролетел несколько этажей и по-кошачьи приземлился на ноги. Хлестал ливень, над районом промчался треугольный гироплан, обдав прохладным сквозняком. Оло надвигался на вопящего финансиста, как лавина на лыжников. За спиной Оло Ван Дарвика распустился чёрно-багровый плащ из тысячи жирных, набухших щупалец зуверфов. Субстанция застыла, ожидая команды. Алан полз, перебирая локтями и превозмогая боль. Он добрался до края крыши, глянул вниз и взвыл ещё громче, умоляя о пощаде, вспоминая всех святых и грешников. Оло Ван достал короткий филейный нож и всадил его в живот Алана, вогнав как можно глубже. Зуверфы набросились на добычу, вгрызаясь в её кожу, высосали глазные яблоки. Когда с Аланом было покончено, зуверфы метнулись за откормленной крысой, которая подсматривала, спрятавшись за трансформаторной будкой. Крыса проворно перескакивала с кирпича на кирпич, преодолела последнее перед спасительной лазейкой препятствие в виде разбитого телевизора, но щупальца её нагнали. Ухватив за длинный хвост, они подвесили крысу вверх ногами. Оло Ван взглянул в крохотные бусинки крысы, он знал, что за ним наблюдают.
- Ищи нового шпиона, немой ублюдок! - сказал Оло. Мощные щупальца скрутили вредителя, и серая мокрая туша лопнула, словно начинённая костями и красной слизью грелка.
Оло вернулся к Алану, оттащил его тело в противоположный угол крыши и сбросил в тихий переулок, где заранее припарковал свой фургон.
6932 год со Дня падения Глыбы.
Первый раз на гремящем стадионе «Киртас» закладывает уши. Восемьдесят тысяч ревут, поддерживая любимых гладиаторов. Сегодня битва гермодротов - бойцов, заключённых в железный панцирь пыхтящей машины. Я и мой приятель Эль Траск пришли поглазеть на череду лихих поединков с трибуны. Эль, патлатый мачо с отвязными замашками, сидит рядом, дует «Хмельную радость» и разбрасывает сальные улыбки направо и налево. Трахать всё живое у него получается лучше, чем водить тачку или катать шары в бильярде. Эль гордится размером своего члена и частенько вспоминает о нём даже во время литургии.
- Не грусти, Инси, смотри какие девчонки в соседнем ряду. Или тебя интересуют только твои мокрые лягушки?
Эль пихнул меня в бок, расплылся в неунывающей ухмылке и подскочил, приветствуя первого смельчака на арене. Штарбайнский петух, красный буйвол, грозный «Гарваз» - сильнейший из ратников «Киртаса». У его гермодрота двухтактный дизельный движок, обновлённые механические приводы, уплотнённые наплечники и самое крутое - шахтёрский бур вместо привычного молота. Гарваз бравирует по арене, заводит публику, коптит, как сотня разъярённых быков. Его визави меньше и проворней, класс юрких машин, которые делают ставку на скорость. Меньше двигатель - меньше дыма, но и время работы ограниченно, зато проще уворачиваться от мощных атак «петуха». Соперник Гарваза новичок, но Эль поставил на него тысячу статов.
- Откуда тебе знать, что этот дохляк победит?
- Секреты не раскрываю даже друзьям, Инси. Разве что за ответную услугу? - Эль взглянул на меня и прищурился.
- Какую?
- Видал? - тыкнул вверх, в ложу богатых и знаменитых. - Узнал кого-нибудь?
- Сложнее найти кого-то незнакомого.
- Ага, только я вот, сын кремня Траска, а всё равно дико трясусь подойти к Армону Лардо и выпросить у него что-нибудь на память. Слабо?
- Зачем?
- О! - Эль закатил глаза и развалился на кресле, задев клешнёй соседа. - Зануда же ты, Инси. Представь, сколько мы выручим за его носовой платок или бляшку? От него не убудет, старина.
- Бляшку? А если у него с собой только одна штука? Ему со спущенными брюками домой топать?!
Эль замер, точно представлял лощёного любимца публики без штанов, и заржал.
- Проси, что хочешь, Инси, что угодно!
- Деньги пополам?