Нельзя заявиться в дом бандита без приглашения. Зато никаких проблем с тем, чтобы навестить старинного приятеля, тем более, если он член городского совета, человек известный и уважаемый. Однажды Ларри развёлся с женой и уединился в лесном домике. Зона считается охраняемой государством, но на деле там бродят только головорезы Годони. Местность живописная, усеянная пихтами, тут чистый воздух, несмотря на близость транспортных складов с апатиниумом. Топливный резерв Генцелада оберегает криминал - наглядная иллюстрация политики Синклита.
Меня лапают на заставах, чуть не отобрали трубку - опять. Трижды я прохожу нудную процедуру досмотра, и наконец, добираюсь до деревянного сруба, крохотного и скромного. Из трубы дымохода валит дым. Рядом стоит мощный тягач с огромными колёсами и такими же огромными выхлопными трубами. Сам домик игрушечный, но он соединён коротким коридором с каланчой. Лестница уходит вверх метров на двадцать пять. На площадке каланчи стоит широкое и, наверняка, мягкое кресло и массивный телескоп. Из домика выходит Ларри. Потрёпанный, в махровом халате, будто только очнулся. Бакенбарды-усы на месте, такие же густые, только седины прибавилось.
- Чего припёрся?! - орёт Годони. - Я ж сказал тебе, что пока у меня эта шлюха сама на коленях не отвафлит, я ей партию не отдам! Какие слова ты не разобрал по своей врождённой тупости?! А? шлюха или слово «нет»?
- Протрите старику глаза - он несёт пургу, - говорю и подхожу ближе.
Ларри выуживает из квадратного халатного кармана круглые очёчки и вешает их на свой нос - профессор астрономии с похмелья. Ларри изучает меня, хмыкает:
- Перепутал, мля, с одним придурком. Ты извини, парень. Зайдёшь потрещать за жизнь или зачем ты там явился?
- Ларри, семь лет прошло, - напоминаю.
- Мальчик мой, для меня год, - щёлкает пальцами, - как пшик. А тут семь пшиков подряд. Или ты что, расцеловаться хочешь? Проходи внутрь, а то я себе яйца уже отморозил.
Сидим за столом и пьём чай с вареньем. Я повесил пальто, расслабился. От печи, тепло и мирно. Ларри хлебает из кружки, закусывает каким-то печеньем. Молчу, но вертится простой вопрос, который Ларри читает на моём лбу.
- Что, золота маловато? Цацек всяких? Свихнулся, думаешь? - спрашивает.
- Уютный погреб, Ларри, тебе тут не жмёт?
- Совсем охамел?! Чего надо? Говори и вали!
- Ларри, ты знаешь, Таризо мёртв. Что сейчас начнётся? Ты в игре? - спрашиваю и забрасываю в рот кусок хлеба с изумительным вишнёвым вареньем.
- Игрушки, бряцалки, стрелялки. Разве так сейчас берут, что хотят? У Таризо нихера бы не было, если бы его задницу не прикрывали важные морды Синклита. Не знаю, кто именно, хотя теперь догадываюсь. Короче, факт! Если грядёт передел, то не я заварю кашу, сынок.
- Страхов крышевал Таризо?
- Я бы поверил, что его уделала дочура, но это же дичайший бред! А? Попахивает проказами «Чёрной Улитки», ей богу. А это уже совсем херово.
- «Улитка»? Они абы за что не берутся, да и зачем? - если в словах Годони есть зерно, я знаю, зачем.
- Ты веришь в грёбаные совпадения? Я - нет. Тем более в такие зашкварные! - отчего-то хохочет Ларри.
- Родензир шанса не упустит, - замечаю и подливаю чай.
- Мирак импульсивный засранец, у которого хлябь вместо мозгов. Если его не поддержит зануда Фокстрот, «Улитка» или всякая дурная шалупонь, он сдрейфит.
- А если...
- А если, а если. Заладил, - передразнивает Годони, - не твоего ума дело, что будет, «если». Или ты притащился посудачить о моём бизнесе? А?
- Нет, - говорю, - нужна помощь.
Ларри хмыкает, что значит «так я и думал». Складывает руки на груди и ждёт, когда я перейду к сути.
- Помнишь Джулию, мою девушку?
- Которая яйца тебе выкручивала? Ещё бы! Отличная девка!
- Она в беде. И мне нужно попасть в Нуттглехарт.
- Джулия в дурке? Я думал, она коньки отбросила, свихнувшись от папенькиного зудения, - веселится Ларри.
- Нет, она жива. Ларри, ты поможешь мне?
- Соломон[2] узнает и не обрадуется, что ты объявился в городе!
- Плевать, я переживу.
- И ты уверен, что девчонка в психушке? Мне насрать, как она там очутилась, просто я хочу убедиться, что ты в своём уме и осознаёшь, что творишь. Нуттглехарт - не пансионат для дебилов. Там держут отчаянных мудаков, которые разорвут зубами, если понадобится. Однажды их пациент, мать его, вышел на волю и в моём клубе перебил пятерых парней. Пятерых, Инси! А ты знаешь, я кого попало не держу. Или военный, или отморозок с бурлящим котелком. Вот почему охрана там, будь здоров.