- Закончим позже - все вон!
Заседание рассосалось, отец и сын остались наедине. Абсалон уселся за свой письменный стол, погрузился в бумаги, стряхнул на них пепел, выругался. Оло пристроился на противоположном краю. Они какое-то время молчали, воздух сгущался, его можно было зачерпнуть ложкой.
- Не подох, значит, в окопах, - разбил тишину Абсалон, - живучий паразит.
- Как видишь, - сказал Ван Дарвик, - я бы с тобой потолковал, но не о чем. У тебя есть пара минут, чтобы вписать моё имя в завещание. Не тяни, и тогда никто из твоих подчинённых не пострадает.
- Иди к хсару, поганое отродье! Ты ничего от меня не получишь! Ничего!
Оло кивнул и направился к выходу. Абсалон заорал проклятия, но услышали их только цементные холодные стены. Оло запрыгнул в машину, двери с приятным звуком присосались к корпусу.
- Начинать? - спросил белый комбез.
- Подождём.
Из цементного монолита высыпала вооружённая охрана. Человек двадцать крепких, закалённых боями парней. Ещё четверо устроились на крыше. Один подошёл к бегемоту, постучал костяшками по обшивке. Никакого ответа. Боевик крикнул своим, и на бегемота наставили оружие.
- Пора?
- Давай, - дал отмашку Ван Дарвик.
Комбез откинул дополнительную панель, щёлкнули тумблеры, сзади что-то угрожающе загудело. Комбез обхватил рукоятку с кнопкой и покрутил её вокруг своей оси. Турель пришла в движение, осмотрела столпившихся бойцов охраны и разразилась огнём на поражение. Пулемётная очередь скашивала одного за другим, дырявила бензовозы, парочка взорвалась, разворотив фасад серого монолита. Поднялась паника, живые боевики обстреливали бегемота, но броня не поддавалась. Кто-то укрылся в здании. Закончив с охраной, турель взяла паузу, остыла и принялась решетить цемент. Ван Дарвик показал жестом - хватит. Выбрался наружу.
- Не всех перебили, - сказал комбез.
- И не надо. Дай оралку. - Оло взял рупор и проговорил в мегафон. - Сдавайтесь и выходите. Обещаю, никто не пострадает. Повторяю.
После пятого раза из здания высунулись люди. Рабочие, сотрудники охраны, бросившие оружие, женщины с сухим взглядом и костюмы. Не хватало Абсалона.
- Схожу за стариком, - сказал Оло и вернул рупор комбезу.
К унынию добавились пылища, обвалившаяся извёстка и запах пороха. Оло выпустил зуверфов, и они укрыли его антрацитово-красным плащом. Его поджидала парочка упрямых бойцов. Оло видел всё, потому что зуверфы видели сквозь преграды, ощущая чужой страх. Оло приказал продырявить стену, и верная плеть пробила бетон, заодно продырявив череп. Второй укрылся выше. Оло встретил его лицом к лицу. Застрекотала автоматная очередь, но пули вязли в тягучей багровой субстанции. Зуверфы выплюнули металлические пилюли на пол - они покатились с лязгом по ступеням. Следом поскакала оторванная голова, одетая в защитный шлем.
Абсалон истекал кровью, прижимал салфетки к ране на животе, матерился и курил. Оло склонился над ним, вынул нож и лёгким росчерком перерезал глотку. Спустился к образовавшейся толпе. Люди помалкивали, турель с важным видом вертела носом. Ван Дарвик ткнул на трёх женщин и костюмы. Остальным приказал вернуться к работе.
- Мы работали на Абсалона и только, - заявила женщина в бежевом кардигане с пучком седых волос.
- Знаю. Кто из вас счетовод?
Вышел парнишка, представился, сказал, что занимается бухгалтерией «Дарвик Апат».
- Возвращайся в офис. Удачную профессию ты выбрал, парень. Остальные - пошли!
Впереди ступал Ван Дарвик. За ним плелись выбранные им люди. Сзади катил бегемот. Остановившись у остывающей плавильни, Оло крикнул оператору печи, тот высунулся из кабины. Оло спросил, кого тут сжигают? «Людей, - ответил ему чумазый парень, - траванувшихся». Оло потребовал поднять заслон и развернулся к совету директоров. Когда стальные ворота ушли вверх, показалась чёрная пасть машины. Оло показал на машистый зёв и сказал:
- Заходите.
- Никуда я не пойду?! - заорал дорогой костюм.
Оло вздохнул, подошёл к возмущённому и перепуганному костюму, свернул ему шею.
- Я сказал - шагайте в печь!
- Ты же обещал! - заорала женщина. - Ты сказал, что никого не тронешь!
Оло промолчал. Женщина зарыдала, упала Ван Дарвику в ноги. Он врезал ей сапогом, разбил лицо, схватил и бросил в плавильню. Другие молчали, тряслись, но зашли сами. Мужчины побелели, двое заплакали. Оло дал сигнал оператору - стальной заслон опустился.
- Врубай! - приказал Ван Дарвик.