- Откинем лажовый трёп, - его связки вечно простужены, оттого голос низкий, с хрипотцой, - доки Таризо в речном порту отходят моей хамуле, у Годони остаётся контроль трафика. Проститутки мне никуда не упёрлись, марать лапы не желаю. Вот их и дербаньте.
- Все доки твои? - спрашивает старик Нортон Фокстрот. - Не жирно?
- Загребай северные склады - они мне по боку!
- Там Годони, - замечает Фокстрот, - делить с ним территорию? Как в песочнице играем?!
- Замечу, - хрипит Годони, - что в порту легло девятнадцать моих ребят. Девятнадцать! Чхать, скольких замочили они! Но послушайте, когда вы теряли за неделю девятнадцать солдат? А?
- Мой головняк - наркота. Я подставляю жопу, чтобы обороты не херились! И ты сжираешь свой кусман, бритвенник, так что не заливай о кидалове! - хрипит Мирак.
- Не пойму никак, что здесь делает мелкота? - Фокстрот пырится на двух тучных мужичков в синих костюмах. - Братья Елевали? С каких пор они что-то решают? Вы бы ещё отморозков из Вардбита вызвали!
- Нотариус ведёт запись?! - окликает невидимку в тёмном углу стола Траск.
- Каждое слово - на золотом пергаменте, - сообщает ему из мрака старческое ломкое бряканье.
- Старина Карлито? Надо же! - удивляется Фокстрот. - Кто за него голосовал? Точно не я.
- Годони, Елевали и Мирак. Этого мало? - спрашивает Траск.
Нортон Фокстрот выставляет морщинистые ладони, дескать, никаких вопросов, я не возражаю.
- Если Фрая выкинут, придёт кто-то иной, - вдруг подаёт голос один из братьев Елевали, который толще и старше, с жирной родинкой на щеке, - и что он затеет? Мы не узнаем, пока не увидим. Не поторопились ли мы со сходкой? Поторопились! Но я согласен, что решить о чём-то надо непременно, ведь мрут наши солдаты. Однако повторюсь, покуда судьба гипер-лигата туманна, то и у нас ясности быть не может.
- Запихните жирному пустобрёху в пасть жареного цыплёнка! - гаркает Фокстрот. - Мелюзга гонит чепуху. Малыш, давай взрослые всё решат сами!
- Чепуху? - Елевали возмущён. - А вы, небось, пророк и будущее видите?
- Я никакой не пророк, щенок ты недоразвитый, я - бизнесмен! У меня огромный завод, на мне люди, которых кормить надо! Никто не тронет человека, дающего работу! Что ты за правитель, если ломаешь ножки стула, на котором сидишь?
- Бестолковый правитель, - замечает Елевали, - что, в первый раз что ли?
- Задрали трепаться! - призывает Родензир и показывает острые зубы. - Пора решать базар!
- У Таризо не осталось преемников? - спрашивает Годони. - Никого?
- Никого, кто хотел бы искупаться в дерьме, - отвечает Фокстрот, - так что даже не делим, а перенимаем обязанности.
- Какое благородство! - язвит Елевали.
- Я пристрелю его! - грозится Нортон.
- Довольно! - доносится из угла нотариуса. - Не марайте пергамент шелухой.
Годони оборачивается и зовёт меня указательным пальцем. Склоняюсь над ним, шепчет на ухо: «Услуга за услугу, правильно?» Киваю. «Сними перчатку». Медлю, раздумываю. Знаю, что не к добру, но Ларри прав - уговор дороже всего. Стягиваю перчатку, Ларри сжимает мои пальцы. «Вечер, дождь, луна. Спина, мартышка. Светлая голова. Бах и бах - и темень». С тревогой смотрю на угасающего Годони. «У меня есть маленькая просьба. Сделаешь?». - «Даю слово». - «Ничего не пытайся предотвратить. Пускай всё идет, как идёт. Закончи этот балаган и когда-нибудь почти мою мирную кончину. Только запомни, это не жертва, а вклад. По рукам?»
- Не мешаем воркующим?! Может, нам выйти?! - Фокстрот возмущён. Я ухожу в тень, собрание продолжается. Они спорят, горлопанят, ссорятся. Я не слежу за словами. Годони проницательный лис, он что-то задумал, но тайна умрёт вместе с ним.
- Прошу меня простить - я устал, - говорит Ларри, - вместо меня проверит договорённости этот парень.
Подхожу к столу, на меня смотрят, как на дикого джемера в цепях.
- Сначала притащил фалангу, а теперь оставляешь вместо себя какого-то чудика? Ты старый и больной, Годони, но не дурак! Какого рожна ты творишь?! - Фокстрот снова негодует. Слава Асмилле, он не узнаёт меня.
- Не твоё дело! - режет Ларри. - Нотариус не возбраняет?
Карлито не видит нарушений. За спиной Ларри возникает Траск, берётся за рукоятки инвалидного кресла и укатывает своего босса. Нотариус Карлито выходит из тени, чтобы зачитать основные моменты составленного договора. Глубокий старикашка в безрукавке и парусиновых штанах с пышной седой шевелюрой напяливает на нос очки и погружается в пергамент.
- Итак. Всем известно, что главной сферой клана Таризо была торговля оружием. После смерти Таризо многие поставщики отказались сотрудничать с кем бы то ни было. Однако, не все. Посему подпольный завод на земле Тумола Алая переходит Годони, с тем, чтобы заручиться репутацией и восстановить связи. Третья часть доков в речном порту отданы так же Годони, другие - хамуле Родензира. Также Родензиру достаётся гостиница «Фоял Буч» и кабаре «Левантон». Фокстрот получает ночной клуб «Полнолуние», а гостиница «Серпенто Вэлиа» и пара борделей в Красном кармане отходит братьям Елевали. Всё так?