Вторая пущенная в «москита» ракета разнесла его на куски, но Атлас уже выбрался и занял оборону с заряженным пистолетом. Зуверфы охотились, и Атлас уповал лишь на Инсара.
«Буйвол» вышел на ещё сухой дек и сразу же принялся поливать Ван Дарвика огненным дождём из пулемёта. Стайл предупредил - минут двадцать. Хватит за глаза! Увидев напарника, Атлас усмехнулся и показал большой палец. Чёрные щупальца зуверфов облепили гермодрот Инсара, пытаясь сдерживать. Но двигатели ревели, «буйвол» пёр напролом, разрубая багровые сгустки бензопилой. Зуверфы шипели, клацали зубами, но поделать ничего не могли.
- Красавчик, у тебя наконец-то отличный костюм! - выкрикнул Ван Дарвик из укрытия. Инсар его не слышал в душной кабине, а если и расслышал, точно бы остался немым. - Вынудил, меняем тактику!
По незримой команде зуверфы облепили тело Ван Дарвика, образовав тёмно-багровый слой второй кожи. Секунду назад растопленный гудрон затвердел, Ван Дарвик вышел из укрытия. Оло превратился в могучего великана, от его новой кожи исходили импульсы. Один из них чуть не сбил «буйвола» с лап, но Инсар удержал машину. Завалиться - значит сразу же проиграть битву. Пила гермодрота поломалась, попробовав распилить кожный слой Ван Дарвика. Пулемёт тоже оказался бесполезен - снаряды отскакивали от Оло, как горох от стены.
- Сдавайся, сучонок! - протрубил Ван Дарвик. - Детра падёт и никто мне не помешает!
На сей раз Инсар разобрал каждое слово, смахнул пот со лба, дёрнул рычаг вправо - гермодрот врезал багровому великану по морде. Зуверфы поёжились, возмутились, и Оло ответил комбинацией из ударов в корпус и в стекло кабины. Внутри машины загорелись аварийные огни, уровень охлаждающей жидкости упал ниже некуда. Пожар подбирался к ним вплотную, а корма уже ушла под воду.
Атлас нашёл ракетчика - бородатого коротышку - и проделал в его огромной голове маленькое отверстие. Подобрал ракетницу, нацелился и шарахнул по Ван Дарвику.
В спину багровому человеку врезался сокрушительный заряд, Оло прогнулся, сел на колени - взвыл. «Буйвол» поймал момент и расколотил ему морду, вынудил зуверфов раскрыть истинное лицо носителя. Оло выглядел жутко - сломанный нос и скула, порванная губа и распухший глаз. Ван Дарвик вспыхнул ледяным огнём, оскалился и ухватил «буйвола» за корпус, притянув к себе, вниз. Гермодрот надсадно скрипел, загорелся значок нехватки топлива - контейнеры с апатиниумом почти пустые. Инсар нажал на кнопку катапультирования. Мощная пружина выбросила крышку кабины, но кресло никуда не делось. Зуверфы напали на взметнувшуюся ввысь игрушку, отвлеклись. Захваченный врасплох, Инсар когда-то позволил себя сфотографировать, но Ван Дарвик ошибся по-крупному: его концентрация рассеялась, зуверфы расслабились, Инсар с отвратительным хрустом вогнал охотничий нож ему в ухо, добравшись остриём до мозга. Когда зуверфы спохватились и окутали носителя целительной вуалью, было слишком поздно. Мозг Ван Дарвика умер. Такую травму не по силам восстановить даже гадким демонам из космоса. Зуверфы мечутся над остывающим телом Ван Дарвика, бьются в агонии, визжат и плачут.
Подоспел Атлас и вытащил Инсара из раскуроченной машины.
- Потерпи, дружище, - приговаривает он, отходя к гироплану, - сейчас всё будет.
В гироплане Атлас забрал квадратный свёрток из набора первой помощи, дёрнул за шнур и бросил на воду. Свёрток распахнулся, обернувшись жёлтой крохотной шлюпкой.
- Оставил бы ты меня тут, - проговорил Инсар.
- Хрена тебе лысого, а не помереть, - ответил Рензо и уложил Инсара на плот. Уселся сам.
- Мы ж в долбаном тумане, как выбраться?
- Поплывём, - предложил Атлас, - может, что получится.
Платформа траверса утонула, оставив всплывшие разбухшие трупы, плавающее барахло и тонкую струйку дыма от потушенного стихией пожара.
- Всё, что ли? А куда делись зуверфы? - спросил Атлас.
Инсар пожал плечами и закрыл глаза: «Спать, очень хочется спать».
Спасительный плот выбрался из коридора, и трещина стала затягиваться. Окружённые туманом, они дрейфовали несколько часов. Их подобрала рыболовецкая шхуна с бывалым рыбаком за штурвалом, который привык ходить в тумане неподалёку от островка Глухое. К вечеру шхуна стояла в гавани, а Инсар лежал на сеновале в сарае, сражённый страшным жаром.
Наутро ему стало хуже, и Атлас уговорил рыбака отвезти их на Данай, в больницу. Добрались до госпиталя, и после коротких пререканий с местными врачевателями Инсара приняли, определив в общую палату. «У него лихорадка, - сообщила через переводчика данайка, - надеюсь, не голфимская». Атлас спросил, что такое голфимская лихорадка. «Она случается перед смертью от опухоли», - ответила данайка.