Веками утвержденный опыт показывает, что крестное знамение имеет великую силу на все действия человека во все продолжение его жизни. Поэтому необходимо позаботиться вкоренить в детях обычай почаще ограждать себя крестным знамением, и особенно пред принятием пищи и пития, ложась спать и вставая, пред выездом, пред выходом и пред входом куда-либо, и чтобы дети полагали крестное знамение не небрежно или по-модному, а с точностью, начиная с чела до персей, и на оба плеча, чтобы крест выходил правильный.
<…> Не мешает, кроме других воспитательниц, если возможно, иметь для себя хорошую русскую няню: остальные пусть занимаются другими вопросами, а православная няня – по православной части и особенно крестными знамениями; с нее этот предмет и спрашивать. Постарайтесь, по обстоятельствам, как можно лучше приспособить это к настоящему делу; совершенно же этого из виду упускать не должно. Ограждение себя крестным знамением многих спасало от великих бед и опасностей. <…>
Пишете: «Желала бы я, чтобы мы избегли с мужем того пагубного разногласия в деле воспитания, которое почти во всех супружествах вижу я». Да, вещь эта действительно премудреная! Но спорить об этом при детях, как вы и сами заметили, неполезно. Поэтому в случае разногласия лучше или уклоняйтесь и уходите, или покажите, что не расслышали; но никак не спорьте при детях о своих разных взглядах. Совет и рассуждение об этом должны быть наедине и как можно хладнокровнее – для большей действенности. Впрочем, если вы успеете насадить в сердцах ваших детей страх Божий, тогда разные человеческие причуды не могут так зловредно действовать на них.
<…> Замечаете в сыне вашем сухость или недостаток чувств и другие несовершенства. Но в детстве вообще не у многих бывает истинное, настоящее чувство: а большей частью оно проявляется в более зрелом возрасте, уже тогда, когда человек больше начнет понимать и кое-что испытает в жизни. Притом избыток внутреннего чувства незаметно служит поводом к тайному возношению и осуждению других; а недостаток чувства и сухость невольно смиряет человека, когда он станет понимать это. Потому много не огорчайтесь тем, что замечаете в сыне вашем этот изъян; со временем, может быть, и в нем неизбежные в жизни испытания пробудят должное чувство; а только позаботьтесь о том, чтобы передавать ему, по возможности, обо всем здравые понятия, согласно учению Православной Церкви.
Пишете, что до сих пор сами занимались с ним и прошли с ним Священную историю Ветхого Завета; и спрашиваете, как и чему его учить и кого избрать для этого? Пройдя с ним Ветхий Завет, вам самим должно закончить это дело, то есть перейти к Новому Завету; потом уже начать катехизическое учение. Вы боитесь, что сухость катехизиса не прибавит ему теплоты. Катехизис никому не прибавляет теплоты; а довольно того, чтобы дети имели правильные понятия о догматах и других предметах Православной Церкви. Если желаете, чтобы православное учение действовало и на сердце сына вашего, то читайте с ним «Православное Исповедание» и «Училище Благочестия»; а законоучитель пусть обучает его по катехизису, принятому в учебных заведениях.
<…> Вы затрудняетесь с выбором и назначением духовника. Чтобы своего духовника не огорчить… наперед сами объясните ему все то, что находите нужным и полезным для вашего сына, с прибавлением прошения исполнить это, так как по вашему сознанию для ребенка нужна священная обстановка на исповеди, хотя для понимающего она особенного значения не имеет.
Перед исповедью и сами вы займитесь вашим сыном и приготовьте его к этому таинству как сумеете. Заставьте его перед исповедью прочесть заповеди с объяснением. Касательно исправления его недостатков вообще можете ему говорить иногда полушутливым тоном: «Ты ведь молодой князь; через такие поступки не ударяй себя лицом в грязь».
<…> Вы глубоко уверены, что нет для человека иного источника благополучия на земле и вечного блаженства на небе, кроме Церкви Христовой, и что все вне оной – ничто, и желали бы передать это убеждение детям своим, чтобы оно было как бы сокровенной их жизнью; но вам кажется, что не имеете призвания учить и не можете говорить с должной силой убеждения об этом великом предмете.