Делайте и воздавайте обеты Господу, Богу вашему; все, которые окрест Него, да принесут дары Страшному, укрощающему дух князей». Пусть никто не думает, что песнопение говорит об отъятии душ у князей. Ибо не только у князей, но и у подчиненных; и у владык, и у рабов Господь влагает и отъемлет и души и дух. Но в любом случае это о духовных дарах и Крещениях. Мне думается, что верные — князи неверных, ибо от изначально существующего Слова Бога им [дано] владычествовать над ними и над бесами. Ибо те люди ничем не лучше бесов, они в уме сопротивляются Единому Богу, и борются с христианами. И дана власть попирать их. Давид молится и просит у Бога: «…поставишь их князьями по всей земле». Помяну «имя Твое» во всяком роде и роде». Услышал Пророка Бог, и Слово от Бога воплотилось, затем Слово пришел (пошел) в мир, и богословя Слово сказал к нам в Евангелиях: «Я победил мир» и «и вот, Я дал вам власть наступать на змея и скорпиона, и на всю силу врага», — то есть на любую ересь. Во всяком роде и роде мы памятуем имя Христа, мы, которых Крещение и данный от Христа нам Святой Дух поставили князьями и владыками над противниками. Мы постараемся хорошей жизнью почтить Христа и Духа, ни в коем случае не принимая никакой скверны и порока от нечистого жития — в последнем случае судя, Иисус нам назначит порку, и с схваченными неверными погубит в огне вечном, оставив без дара Духа и Крещения. Не как думают некоторые из кощунов, которые услаждают уши, а душе пищу не предлагают, что мол мука грешников имеет конец, что единый Господь говорил о «огне вечном» а не о огне во веки веков. Как будто Пророк не сказал, что во веки, Господи, слово Твое остается на небе. И мы что, будем думать, что Бог Слово на небе до времени? А с окончанием века Он уйдет с небес? И еще тот же пророк сказал: «Истина Господа пребывает ввек». Неужто с какой–то сменой лет Господь уже не будет истинен? — согласно безумию, именуемому гневно. Сам Судия в Евангелиях сказал святым Своим апостолам: «Я с вами до конца века». Неужто мы будем вкладывать смысл (проразумевать), что святые будут с Ним до поры до времени? Или скорее во веки и бесконечно? Разве не принадлежит последнему безумию полагать кончину века: и что именно до этого времени будет мучиться диавол вместе с изгнанным с ним злым бесом. Если он освободится от ран и мучений, то тогда в любом случае неудачниками были святые, которые до века жили в покое: за что им умирать или страдать, если кончился их век? По необходимости, если кончится мука грешников, кончится и вечная жизнь святых. От ушей и языка большая опасность. Поэтому Божество искусно сделало, что язык оберегается двумя губами, а кроме того, более чем зуб привязан корнем, чтобы при крепком хранилище, он легко был умудряем, лежа в мокроте. Когда язык клевещет, то испускает смрад. А когда благословит, то источает пение, посылая Богу. Теперь, согласно божественному Давиду, мы должны петь: «Положи, Господи, хранение устном моим, и дверь ограждения о устнах моих». Язык мягок и легко вращается, и потому ему очень легко развратиться. А голосом он лучше всякого голоса. Говорлива ласточка, которая всегда сладко шепчет. Говорлива горлица. И любящий пустынность кузнечик как свирель голосит, хотя и мал. Кличет голосом журавль. Голубь воркует. Медведь кричит сильно, тяжело и неприятно. Бык ревет подобно трубе. Лев своим рыком потрясает пустыню. Притягивает к себе теленка мычащая корова. Брачным голосом звучит свирель, боевым — труба, плясовым — гусли, хороводным — барабан. Но даже все они вместе не могут сравниться с доброгласием человека. Ибо где в них красота нашего языка или ясность, или доброгласие, или строй, или сладость? Ласточка не умеет петь по–голубиному, журавль не умеет петь по–гусиному, совы — как воробьи, сороки — как перепелки. И прочие бессловесные не знают голосов чужеродных. И мы не можем их понимать и истолковывать. Ибо кто знает, что говорит лев, когда рычит? Или что говорит бык, когда ревет? Или козы и овцы, когда блеют? Но все разумеют красоту благого языка человека: когда пастух зовет, то к нему идут овцы, а когда возбраняет, то опять отходят. Когда козопас дает клич, то козы отпрыгивают от овощей и уклоняются от нив. Так и конь, и мул, и осел и вол: иногда должны поворачивать направо, Иногда налево, подчиняясь человеческому языку. А псы выходят с лаем, когда хозяин их зовет. И быстро устрашившись его, успокаиваются в молчании. Посмотри и на заблудившуюся свинью, которая возвращается из блуждания от голоса пастуха. Пес, который долго преследует лань, отходя; таким образом далеко от охотника, услышав свисту отвечает на него лаем, призывая в помощь того, кто его отпустил. Можно посмотреть и полет голубей: услышав посвистывание своего владельца, они, словно облако, слетаются на шест. А всякий инструмент вроде гуслей — в противоположность голосу нашего языка, управляем ударами руки. И воистину чудно, что язык, который мал и мягок, так действует, вкушая нрав, понимание природы учения Того, Кто премудростью сотворил [все]; и язык достаточен для всякой словесной речи и разумения. Тот, кто не согрешает языком, тот муж великий, и может обуздать все тело, как сказал в послании всей под солнцем вселенной божественный Иаков.