щих. Становится известной крепость царя: «Сотворит он по воле своей и вознесется». И обличая его хульный выбор воли, прибавляет: «Ибо против Бога он будет говорить гордо, и управится до тех пределов, где кончается гнев». Он наглядно свидетельствует, что не своей силой, но по Божию гневу он подчинит иудеев, все у них разрушив, уязвив превозношение и надменность; и разобьет их за лживость и за преступление Закона. Можно посмотреть, как Иеремия говорит о войске Навуходоносора, потому что иудеи думали, что человеческими силами он против них со всеми воинами пришел и что некоторые его подстрекают. Но против них воскликнул Боголюбец: «Не с человеком связан путь его. Не человек пойдет и направит путь его», — не по своей воле он идет, не человек его направляет, но Божией силой воюет против вас, о иудеи. И о многом другом сообщал Даниил: в сколько бед и страданий Антиох ввергнет египтян и опять вернется в Палестину. Кто его позвал? Какая причина его принуждала? Почему опять было такое возвращение сурового? Говоря об освобождении от суровых мук и ослаблении поругания, сказал им о Архангеле: «Поднимется Михаил, князь великий, приставленный над сынами народа твоего, и будет время скорби такой, какой не было с возникновения народов на земле; и до этого времени будут спасены все, кто обретется вписанным в эти книги», — то есть достойные спасения. Можно увидеть в этом, как человеколюбиво Бог позволяет печалям с ними сталкиваться, для протрезвления и исправления их. В первое рабство Бог обрек их на четыреста лет, во второе — на семьдесят, в третье — только на три с половиной года; как мы узнали от Даниила. Ибо Даниил видел плен своих соплеменников, пожар храма и разрушение города, и молился Богу узнать проречение о конце и об отмене суровостей. И сказал: «Господи, что последнее из всего этого». — И говорит Господь: «Приди, Даниил, ибо заграждены слова», — делая явным, что изреченное для него неведомо. И возвещая, до какого времени Он отвернулся от них, сказал: «От времени частой неизменности». Частым и неизменным он назвал совершающееся, ежедневно (так в тексте) иудейское жертвоприношение. Ибо привыкли они с утра до вечера приносить кровавые жертвы и есть мясо, а вместо нескверной (то есть целой) жертвы приносить жир и потроха. Об этом Бог негодует и, гневаясь на суету, их жертвоприношение справедливо называет частым. Их ведь и Антиох хотел истребить, и отомстить этому суетному развращению. Ангел сказал, что от изменения времени до конца дней печали — тысяча двести девяносто дней, то есть три с половиной года. И тут же прибавил: «Блажен вытерпевший, и дошедший до тысяча триста [тридцать] пятого дня». Почему Он прибавляет дни — «сорок пять» — к предыдущему числу. Месяц или еще полмесяца длилась бы битва, в которой бы произошла окончательная победа и совершенное изгнание печали. Ибо Бог говорит: «Блажен тот, кто останется к дню тысяча триста [тридцать] пятому, и явит отгнание бед». Бог не просто ублажает тех, кто дойдет до этого времени, но тех, кто увенчается с терпением венцом мученичества. Ибо многие, кто не выдержал уз мучения и кары, принесли жертву и подчинили себя горькому, и дошли до отвращения скорбей — но не этих слово именует блаженными. Те, кто отвергся от идолослужения, малым житием искупили вечную муку. Посмотри на богоносного Даниила, как он не до года, не до месяца, но до единого дня прорек это испытание за много лет до него. Гавриил поведал о последнем разорении и погибели для иудейской гордости, являя что будет. С тех пор, как они зло дерзнули убить Бога во плоти, в них угасли пророчества и дары. И потому они повсюду взяты в плен и повсюду рассеяны, а храм разрушен и. город перекопан. Делая это явным, Ангел сказал: «Пока отпечатывается видение и пророчество, отпечатыванием оно являет устав и покой». «И помазан Святой святым» — говорится не о помазании Давида на царство, но о помазании от него рожденного по плоти Христа, Который Святой святых Бога Слово. Он не по успешному достижению или по сотворенности, или по званию свят, но от природы святее святых, и выше всех Христос. О Нем сказал божественный Царь–песнопевец: «Поэтому Я помазал Тебя, Боже, Бог твой маслом радости более причастников Тебе», — ибо они причащаются Ему по плоти, и помазуются, когда их крестят, маслом видимым. А Он более причастник Твоего, не как человек от человека, а как Бог от Бога Отца Богом Духом помазуется — в виде голубки на него на Иордане слетевшим. Отсекая при этом тех, кто воспитан (вспитан) Законом и нечестиво беззаконствует, сказал Даниил и пророки до Иоанна Предтечи. С тех пор пленники уведены навечно, никак не подчинившись Избавителю, и потому не будут иметь другого срока вечного пленения, кроме настоящего, долгого и многого, и еще более многого будущего. Точно рассказывая, великий божественный Гавриил сказал Даниилу: «Ты узнаешь и уразумеешь от сбытия слов, что будет обустроен и так же огорожен Иерусалим до Христова пришествия через семь седмериц, и седмериц шестьдесят и две, из которых получается четыреста восемьдесят три года». Он считает не дни по неделям, не месяцы, но годы по седмерицам. И так он учит нас, откуда мы должны считать года: «От сбытия слов, что будет обустроен, и воссоздан, и так же огорожен Иерусалим», — то есть с тех пор, как он вернет свою славу, и древнее значение, и унаследует славное житие. При этом он не молчал о опустении, но разговаривал и отвечал ко всем окрестным дочерям. Ибо сказал божественный Соломон: «Дочери Иерусалима, выйдите и видьте…». А когда Иерусалим опять вернул свою славу: при Артаксерксе Долгоруком, как от древних нам дошло слово, на двенадцатый год его царствования Неемия пришел и огородил град, как говорит дивный Ездра, который очень подробно это описал. Итак, отсюда нужно отсчитывать четыреста восемьдесят лет. И придем мы к этому разорению. По сложении семидесяти седмериц с тех пор, как город опять огородился и вернул свой образ, будет обличено властвующее над ними теперь рассеяние и пленение. При этом у них нет ни ослабления, ни отрады от бед. Это наглядно описывая, Пророк сказал: «После семидесяти седмериц будет истреблено помазание, и сосуда не будет в нем, и град и святилище будут снесены вместе с владыкой, и будет сломлен, как при потопе, и в долгой битве он будет подвержен погибели», — то есть до тех пор, пока не окончится всякая война. А при этом невозможно тому быть до конца мира, чтобы никто ни с кем не воевал и ни на кого не шел: до конца мира будет истребление и гибель; и будет рассеяние иудеям. А потом будет Суд, и примет их вечный плач и скрежет зубов. Извещает об этом прибавленное речение: «И будет отнято жертвоприношение и служение». И до этого сказано, что будет дана кара, явно в обличение вечным опустошением. Что это? Мерзость запустения — образ того, что вскоре случится. Так наперед явлен образ Кесаря, который Пилат поставил в Храме — это прежде римского пленения. А на деле сбылся этот образ капища, когда это капище поставил в Иерусалиме–Элии царь Адриан. Об этом явным образом и Господь, когда во плоти пришел к нам, во времена после славного Антиоха, провозвестил, уча так, как об этом пленении и мерзости запустения пророчествовал Даниил. Ибо Он сказал: «Когда увидите мерзость запустения, о которой сказал Даниил пророк, на месте святом», — то есть в храме этого града, ибо все святые места называются землями; — «читающий да разумеет», что здесь сбылось пророчество Даниила. Читающий пророчество да разумеет плен и опустошение. А тот, кто почитает капища, да разумеет, что кто их хотел воздвигнуть, так же не смог. Ибо всякое изображение и капище, любой образ или подобие Закон и иудеи называют мерзостью. И поэтому Господь провозвестил (иногда Сам, иногда через Пророков) брать и разбивать о землю мерзкое и отреченное. И иудеи бывают ругаемы и поносимы теми, кто воздает почитание этим изображениям, как не пользующиеся ничем из тех служений. Нигде в святых книгах не говорится, что иудеи будут освобождены от рабства римлянам. Прежде бывшие пленения имели установленные сроки, которые Божий пророки передают. А теперь над ними властвующему пленению они никак не назвали сроков; но напротив возгласили, что до самого конца будут ими владеть. Это подобает понимать, и представить свидетельство от самих дел. Когда они, как обычно, лживо посмеют сказать, что по причине рассеяния мы мол не можем возвести град и стены — то разве когда им было еще хуже, но они к этому стремились, они не получили желаемого? И в древние годы, когда [град и храм] были разрушены, они по своей воле без трудностей их восстанавливали. И вслушайся, что не один раз, но трижды храм начинал падать «с шумом». А когда они начали всегда сопротивляться Божиему Духу, как сказал им из них тезоименитый [мученическому венцу] Стефан, в хороводе Церковном первый апостольский диакон, и первый мученик Христов, который первее всех до крови и смерти стоял за Него, то после Веспасиана и Тита настало запустение. При Адриане, восстав, они постарались вернуть себе прежнюю жизнь, и пошли в сражения на царя, но только стали для себя причиной еще большего запустения. И от него обрести покой им до [конца] века невозможно. Ибо тот разрушил храм, который они думали восстановить, и то, что у него осталось, сам сравнял с землей, в великое обличение их бесстыдства, и в вечное знамение их опустошенности. И у них поставил