Она раскрывает сумку, подбородком прижимает к груди крышку и находит в ее недрах нужную баночку.
— Ага, вот спасибо, — польщенный ее вниманием, говорит Желтых и осторожно берет лекарство. — Теперь мою экзему как ветром сдует.
— Только мажьте регулярно — каждый день на ночь. Мазь хорошая. У нас не было, так в медсанбате еле выпросила. И еще, — говорит она, застегивая сумку, — в четверг комиссия. Так что комиссуют, может. Или на худой конец отпуск получите.
Лешка с деланным удивлением вскакивает на колени.
— Да? Вот здорово, командир! На Кубань, к Дарье Амельяновне на пироги и пышки!.. Возьми меня в адъютанты, а, командир?..
— Ну, ты! — грубовато говорит Желтых Задорожному. — Рано еще ржать. Думаешь, комиссуют? Пошлют в медсанбат да мазь припишут.
Желтых, позванивая медалями, старательно разрезает буханку на шесть равных частей.
— О, тоже неплохо! Медсанбат. Сестрички-лисички. Авось не хуже Амельяновны, — скороговоркой объявляет Лешка. Он примеряется и норовит ухватить из-под ножа пайку побольше. Желтых бьет по руке.
— А ну, погоди, порядка не знаешь? «Динамо»!
Возле Люси, переминаясь с ноги на ногу, стоит Попов.
— Товарищ Люся, тебя много, много проси хочу. Люся поворачивается к нему.
— Ну что, Попов? Говори.
— Жена много, много числа письма не пиши. Надо документ штаб пиши. Печать ставь. Почему не пиши? Сельсовета проси.
— Запрос, значит, послать? — внимательно слушая его, догадывается Люся.
— Так, запрос послать.
— Хорошо, Попов. Я завтра в штаб схожу. Скажи мне твой адрес.
Попов опускается рядом на колени.
— Якутия. Район Оймякон.
— Хе! — с полным ртом говорит Лешка. В руке он все-таки держит пайку. — Испугался, что жена того… с шаманом закрутила, — и хохочет.
— Ну брось ты, Задорожный, — говорит Люся. — Все шутишь…
— Жена нету ходи шаман, — обижается Попов. — Шаман мало, мало Якутия, — говорит он, делая в слове «Якутия» ударение на «и».
— Не слушай ты его, Попов. Я сделаю, как надо.
— Ну, дочка, садись с нами, — приглашает Люсю Желтых. Люся, однако, встает.
— Нет, нет. Вы ешьте. Я уже.
Она застегивает на боку сумку, но вдруг останавливается.
Взгляд ее падает на Лукьянова, который смирно сидит напротив.
— А вы, Лукьянов, акрихин весь выпили?
— Раза на два еще осталось, — тихо отвечает Лукьянов.
— Это мало. Я вам еще дам. Только не выплевывать.
— Ха! Выплевывать! — хмыкает Лешка. — Из таких пальчиков! Я бы полмешка съел. Вот только никакая холера не берет. Хоть ты плачь, — говорит он, уплетая хлеб и уставясь взглядом на Люсю. — А поболеть так хочется!..
— Ну и шутник ты, Лешка. Насмешник, — легко говорит Люся.
На палатке уже все готово. Пять паек хлеба лежат в ряд, стоит круглый котелок с кашей, рядом плоский — с чаем.
Желтых прячет в карман нож и прикрикивает на хлопцев:
— Ну, чего ждете? Калача? А ну, налетай!
— Налетай, подешевело! — поясняет Лешка.
Попов и Лукьянов важно берут по пайке, Лукьянов внимательно оглядывает свою и не спеша откусывает. Лешка пододвигает поближе котелок и говорит Люсе:
— Люсек, айда ко мне. На пару, так сказать, и так далее.
— Нет, вы ешьте. Мне еще во второй батальон нужно.
— Успеется. Второй батальон — не волк. В лес не уйдет.
Садись.
Люся обходит палатку, чтобы уйти, но Задорожный вскакивает, деликатно, но настойчиво берет Люсю за узенькие плечи и ведет к своему месту.
А мы с Кривенком, словно забытые, мрачно сидим на бруствере. Кривенок перетирает в песок комья земли. Я стараюсь ничем не выдать волнения, но мои руки сами нервно сжимаются на коленях.
Люся, однако, послушно садится рядом с Лешкой. Лешка подвигает ей хлеб, оборачивается.
— Эй ты, Кривенок! — грубо окликает он. — Не ешь — дай ложку!
— Пошел к черту! — тихо, но зло отвечает поникший Кривенок.
— У, жмот!.. Лозняк, есть ложка?
Опешив, я не сразу реагирую на его вопрос. Затем медленно вытаскиваю из кармана ложку, встаю и делаю шаг к Люсе.
Но Лешка подскакивает ко мне и вырывает ложку. Свою отдает Люсе.
— Ну, я только попробовать, — смеясь, говорит Люся. — Коль уже вы такие гостеприимные.
— Мы? Ого! Мы парни на все двести! Светлые головы, золотые руки.
— Руки! Скажи: языки, — поправляет его Желтых. Командир зачерпывает из котелка полную ложку и бережно несет ко рту, подставив хлебную пайку. Деликатно, дождавшись, когда зачерпнут соседи, заносит свою в котелок Лукьянов. Спокойно, сосредоточенно ест Попов. Загребая побольше в ложку, с полным ртом усердно работает челюстями Лешка.