— Как это где?! Из слюны вырабатываю… Это ж, так сказать, строительный материал литератора. А-а-а… Вспомнил — у тебя же всегда с изустным общением проблемы были. А при виде женщин и подавно — по языку судороги… Ты это… хоть женился… или…
— Или. Ну их на фиг!.. Баб… Э-э нет, ты не думай, бортовые системы работают нормально… все откликается. И пара подружек испытанных есть. Постель часто делим, а вот дом… Не хочу. Мне и себя — много… Да и отражение мое — никому зеркало уступать не хочет. Так вот и хозяйничаем вдвоем… Я в этом мире, а отражение — в параллельном. Да… собака еще имеется — Джерри.
— Собака вместо женщины? А ты часом не зоофил?
— Да ну тебя, с твоими приколами… Сам-то как?
— Сам-то? Женат… Уже третий год… На второй… Впервые… О, какой шикарный каламбурчик получился!
— А серьезно?
— Куда уж серьезней… Три года назад развелся. Ну не получилось у нас с Ольгой. Не вышло две половинки в целое срастить. Если образно, то… шов разошелся, пациентов еле спасли. Колян, я знаю — она тебе в институте нравилась. Можешь позвонить, если хочешь… Телефончик дать?
— Слышь, Игорь, а ты не подсчитывал, сколько раз тебя за день посылают?
— Обиделся? М-да. Не на пользу тебе общение с зеркалом. Ты просто отвык от меня… Ну вот шутки у меня такие шустрые. Не все ухватить успеваю. Только рот открою — разлетаются, как воробьи… Слушай, насчет Оли я вполне серьезно. Захочешь — позвони. Двести семьдесят пять, девяносто девять, ноль ноль. Легко запоминается… Я знаю, она тебе обрадуется. Вспоминала частенько. Вот веришь, что бы там у нас ни стряслось, а мне до сих пор не все равно — как она, где она… да и с кем она — не все равно. И это при том, что обратно, в ту же реку — ни за какие коврижки.
— Бывает… да-а… Дела-а. Не ожидал я, что у вас так вот… Ладно, может, и правда позвоню… А ты сейчас с кем?
— У-у-у, брат! С Женщиной! Мне с ней ничего и сращивать не пришлось. Так легло, что не разобрать уже — где я, где она… Кристина.
— Чем занимается? Кем работает?
— Кем-кем… для женщины это не главное… Официально — никем. А на самом деле — реаниматор. Душу мою затасканную всякий раз воскрешает да зализывает… А язычок у нее божественный, целебный… О-о-о! Вот и Дианочка! Не прошло и полгода! Ну что вы, девушка… Это я к тому, что такую фемину не грех и всю жизнь ждать… Что там какие-то полгода? Да нет, фемина — это хорошее слово. Означает — женщина… на одном из дальнезарубежных языков. А может, с нами коньячку отведаете? Не положено? Ну, знаете, тут правильнее было бы употребить — не налито… Сейчас-сейчас, мигом исправим! Колян!.. Все равно не получится? А как насчет — после работы? Подумаете? О'кей! Подумайте, Охотница, подумайте… Гляди-гляди, Колян, как пошла… Не походка — находка. Танец тела. Взгляды так и наматывает на нижнюю половину. Как на катушку… Профессионалка!
— Ну, блин! Тебя пока переслушаешь… А что будет, если выпьешь?
— А ничего. Какой-то я неправильный. Когда выпиваю — наоборот, грустнею…
— Странно… Да, а с чего это ты на официантку западаешь? Сам только что говорил: Кристина — то, Кристина — се…
— Эх, Колюня… Я ж не виноват, что ты у нас такой тихий. Неужто не понял — для тебя стараюсь. Это ж у тебя в зеркале только одно отражение живет… Ладно, пьянка покажет — на какой минуте она тебе понравится… А мы пока начнем. Давай, наливай по полтинничку.
— Эт запросто. Ща-аз как-ак проучаствуем… Ну, бери… Давай — за встречу! Вздрогнули!
— Всенепременно!.. Та-ак… отметь в записной книжке писателя: начали с коньячка… и начали неплохо. Закусывай!
— Угу!
— Ты мне, Колян, про Музу не ответил…
— Потому и не ответил — нечего мне сказать… Я же помню наш юношеский максимализм. Если не пишешь — значит не живешь, по большому счету. Вот и получается, что не живу я… раз уж творчества в помине нету. Так, перебиваюсь.
— Подожди… но ведь все шло нормально. Ты же самым первым из наших в журналах стал печататься. Да твои рассказы, помню, на громкое «ура» шли!
— Шли… Было дело. Только не дошли.
— Коль… Да ты не ершись. Объясни по-людски, что случилось-то? Только не молчи ты.
— Хрен его знает, Игорь, что случилось… Знаешь, игрушки такие есть, ключом заводятся? Идут-идут… Потом бац! — и все… Вот и я так. И даже сам не пойму — то ли завод закончился, то ли пружина лопнула. Я так думаю все же — пружина. Надломилось во мне что-то… А вообще, какая разница. Если бы и завод кончился — все равно некому ключом крутить… У тебя вон, говоришь, Кристина… А у меня некому.
— Так уж и некому… Сам же обмолвился — есть пара подружек. Кроме того, помнится, ты стойко придерживался мнения, что далеко не только одно лишь чувство любви вдохновляет на творчество… Мнение изменилось настолько?