На восьмой день Адолинда покинула поместье из-за каких-то рабочих моментов и прихватила с собой Цесси и Юлиану, которые давно не были в столице и уже чуть ли не одичали от постоянного нахождения в отдалении от цивилизации.
В доме же кроме меня и помощников остались только матушка и дедушка, который, судя по разговорам, тоже в ближайшие дни планировал покинуть родовое гнездо.
В предпоследний день каникул, когда я, напевая въедливую песенку, кружилась по комнате, собирая в сумку вещи, которые планировала носить в институте, ко мне постучалась горничная.
- Далия, тебя матушка просит подняться к ней в кабинет. - Саяна тянула каждое слово, с какой-то затаенной тревогой. Меня это сразу же насторожило. Обычно веселая и вертлявая горничная и беспокоится?
- Что-то случилось? – Я вмиг стала серьезной, от былого хорошего настроения не осталось и следа.
Природа, как будто почувствовав изменение моего настроя, начала на глазах портиться. Минуту назад светило яркое солнце, а через пару мгновений небо заволокло чернильными тучами, и дождь полил как из ведра. Я непроизвольно поежилась. В комнате, будто резко закончился теплый воздух, сменившись колючим горным ветром.
- Миссис Эстела хотела с тобой поговорить лично, мне запрещено что-либо говорить. Извини. – Голос у Саяны был подавленным, из-за чего я не стала продолжать расспросы, а рванула на третий этаж.
Только остановившись напротив дубовой мощеной двери кабинета бабушки, я немного помялась, но быстро набралась решимости и зашла.
Кабинет встретил меня полумраком и нагретым от жаркого дня воздухом, не колеблясь, я подошла к окну и раскрыла его настежь, впуская свежесть, принесенную кратковременным ливнем. В комнате сразу стало легче дышать.
- Дочь, ты что так долго? – Тон у мамы был слегка нервозный, но причина была не во мне. Она такая вернулась из Сайдена.
- Уже иду, матушка.
Зайдя в смежную кабинету комнату, резко зажмурилась, после чего слегка приоткрыла глаза, давая им привыкнуть к яркому свету магической лампы. Мама всегда предпочитала такое освещение, утверждая, что оно позволяет ей работать дольше. Так как такая яркость отлично подходит для глаз кицунэ. Но либо я не кицунэ, либо мама единственный экземпляр, кому комфортно при таком освещении.
Дав глазам привыкнуть и открыв их полностью, сразу приметила неестественную бледность лица родительницы. Она и так никогда не была смуглолицей, но сейчас цвет ее кожи был особенно нездоровым. Глаза слегка приоткрыты, как будто веки резко потяжелели, а под глазами чернота.
- Тебе нездоровится? – Меня сильно озадачило состояние матушки. Кицунэ редко болеют, но здесь ошибки быть не могло. Хворь налицо.
- Да… видимо, в Сайдене поймала какую-то заразу. Я потому тебя и позвала. Хочу, чтобы ты задержалась в поместье. Ты ведь не откажешь мне в этой маленькой услуге? – Голос у нее был ломанным и слегка хрипел.
- Конечно, как я могу оставить тебя здесь одну в таком виде! Но, нужно связаться с деканом. Предупредить, что задержусь.
- По этому поводу не переживай. Я давно уже оповестила Селли. Он разрешил тебе остаться на три дня.
- Может тебе чего-нибудь принести с кухни? Миссис Анджи делает изумительные лечебные настойки. Ты же знаешь. – Новость о том, что я задержусь в поместье, меня не порадовала. Но иначе никак. Я не оставлю маму одну. Совесть не позволит.
- Нет, милая. Мне пока не настолько плохо. - Мама скривилась, как от зубной боли.
Да, я как-то забыла, что она не переносит горечи трав в настойках. В чай и тот кладет по четыре ложки сахара. Распрощавшись с родительницей и пообещав, что зайду позже, поспешила из кабинета.
На пороги оглянувшись, посмотрела на маму, которая задумчиво, немигающим взглядом смотрела в окно. На ее лбу появились бороздки из морщин. Что же тебя так беспокоит, мама?
На следующий день я проснулась от мощного раската грома. Пробуждение было поистине в армейском стиле: подали сигнал, подскочил с кровати и начал быстро натягивать вещи. Стоп.
Какую бездну я творю? Призвав на ладонь часы, чуть ли не завыла от негодования. Пять часов утра, а сна, после такой побудки ни в одном глазу.
Делать нечего, нужно себя чем-то занять. Все равно ведь не засну.
Подойдя к окну, резким движением задернула шторы. Вот если бы вчера не забыла их зашторить, сейчас возможно спала б ангельским сном. Взяв в руки книгу с незамысловатым названием «Виды ритуалов. Их классификации и назначение», улеглась на кровать, предварительно подложив под голову две подушки, и принялась читать.
Не знаю, чем меня так привлекла данная книга, но заглянув вчера в малую библиотеку и обнаружив ее на столе, не смогла устоять. Хотя, такого предмета в моей программе не будет не в этом году, не в ближайшие три. Нет у меня предрасположенности ни к проклятьям, ни к проведению ритуалов. По крайней мере, так считает Зиор, а я ни его, ни хранителя ИСМ переубеждать не собираюсь.
Не знаю, сколько времени провела за чтением, но резкий стук в окно сразу привлек мое внимание и я, на автомате спрыгнув с нагретого места, пошла к окну.
Там меня ждал вестник с письмом в клюве. Присмотревшись, обнаружила родовой вензель Доранов. А птица на меня так укоризненно глянула, что мне стало стыдно. И правда, она там мокнет, а я стою как истукан.
Открыв окно и впустив вымокшего вестника, протянула руку к стеллажу с книгами. Так, где-то тут у меня была заначка птичьего корма на такой случай.
Завидев сытный завтрак, птица разом меня простила и уже смотрела влюбленными глазами, гляди, так и сердечки пускать начнет.
Накормив страдалицу, высыпав ей чуть больше положенного, жалко мне ее стало, мокла как-никак часа три, я разорвала конверт и принялась читать.
С каждой строчкой мое настроение стремительно набирало обороты и на последней я уже чуть ли не верещала от счастья. Чейз, узнав о самочувствии мамы и о том, что я задержусь в поместье, решил нас навестить. А судя по тексту, он прибудет не с пустыми руками. Заинтриговал.
Убедившись, что время уже позволяет мне посетить матушку, пошла в сторону ее покоев. Сегодня ей было хуже. Поднялась температура, и она уже не решилась встать с постели, чтобы разобрать оставшуюся документацию. Я же весь день провела рядом с ней, отходя только по нужде. Мы плохо переносили простуду, а повышенную температуру подавно.
К ночи мама еле как заставила меня пойти спать, я до последнего упиралась, но, в напористости масок равных не было, и я сдалась.
Не знаю, как я добралась до своих покоев, да и как переодевалась, не помню. Видимо, мой организм настолько устал за весь день, что даже сновидения не решились меня побеспокоить. Я как будто выпала в небытие на всю ночь.
Следующее утро было самым ярким моментом в моей жизни. Пробудил меня не раскат грома и даже не метеорит (не знаю, что это за явление, но, поговаривают, что в других мирах он не редкость), а нежный поцелуй.
Нехотя приоткрыв глаза, обнаружила Чейза, нависающего надо мной с таким голодным видом, что меня скрутило от смущения, и сон упорхнул, даже не помахав на прощание ручкой.
- Просыпайся, засоня. Дело к обеду идет. - Голос у кицунэ был мягким, как будто ластящимся, а в глазах плясали смешинки.
«Так значит, да!».
Выгнувшись, от чего покрывало сползло в ноги, вальяжно потянулась, и застонала от удовольствия.
Надо было видеть лицо этого наглеца в этот момент. Уж чего-чего, а смеха в его глазах уже не было ни на грамм.
Довольная своей выходкой, а вернее – реакцией некоторых на нее, подскочила с постели и мягко ступая, зашагала к туалетному столику. И только посмотрев на свое отражение, заверещала, как будто на мне как минимум мерлинский червь сидел и нагло посасывал из меня кровь через трубочку, невинно на меня взирая.
Выглядела я, конечно, сногсшибательно, но не в том смысле, в котором ожидала. Не знаю, как я так спала, но волосы абсолютно не запутались и на знаменитую ведьму – бабу-ягу, про которую мне рассказала в детстве мама, наслушавшись Зивали, я похожа не была. Но как я умудрилась забыть переодеться в сорочку!