- Крепко держитесь и постарайтесь не упасть с лошади, - продолжал наставлять ее Райт, забирая поводья. – Править буду я, чтобы лишний раз не искушать вас попыткой побега. Поверьте, ни к чему хорошему это все равно не приведет.
__________________
Каролине казалось, что этот бесконечно долгий день никогда не закончится. Привыкнуть к мужскому седлу оказалось легче, чем она думала. Если не принимать во внимание непристойное положение, при котором приходилось сидеть, широко разведя ноги, удерживаться верхом на лошади было несравненно легче, чем в дамском седле. Особенно при быстрое езде. Ведь удостоверившись, что девушка освоилась, Райт погнал коня вскачь, а так как он удерживал поводья лошади Каролины, то ей не оставалось ничего другого, как вцепившись руками в уже знакомую луку седла, мчаться следом за ним на той же скорости, бормоча под нос все известные ей молитвы.
К тому моменту, как на землю опустились сумерки, и Райт, наконец, остановил свой небольшой отряд для привала, Каролина была совершенно обессилена. Все ее тело задеревенело и ныло, кожа на внутренней части бедер оказалась стерта, вызывая болезненные ощущения. Знали бы монахини, которые иногда всю ночь простаивали в молитвах на коленях в маленькой часовне, что их епитимью можно было легко заменить на верховую езду и получить по итогу гораздо больше страданий и мучений во искупление грехов.
Казалось, что в отличие от Каролины, ее спутники не испытывают никаких особых трудностей. Даже раненный Райт переносил дорогу лучше девушки и выглядел вполне сносно. За весь путь он сделал лишь одну вынужденную остановку, чтобы заехать в какой-то захудалый городишко, не значившийся ни на одной карте. С собой он взял только Сэма, а остальных оставил присматривать за Каролиной, не желая, чтобы ее видели местные жители. Вернулся он уже со свободными руками, потрепанной шляпе и шейным платком, которыми все-таки удалось разжиться, а также с наполненными водой флягами.
Остановились они в изножье высоких гор, и, вероятно, это место было выбрано не случайно. Скалы защищали от ветра, позволяя разведенному костру спокойно прогорать, одаривая разместившихся вокруг него путников теплом и светом. Каролина сидела на каком-то мешке, который снял со своего коня Райт и кинул ей под ноги. Не то, чтобы ей было особо мягко, но все же это было лучше, чем сидеть на голой земле. Мужчины о чем-то своем негромко переговаривались и варили в котелке кофе. Каролину мысленно передернуло, она не понимала этой странной привычки американцев пить черную горькую бурду в качестве горячего напитка, но кофе здесь пили повсеместно. Ее внимание привлек присевший у костра Райт, который достал из своего вещевого мешка новую рубашку и теперь расстегивал жилет. Каролина отвела взгляд, но, когда он принялся, скрежета зубами, разматывать пропитанные кровью, слипшиеся бинты, она не выдержала.
- Позвольте мне, мистер Райт, - тихо произнесла она, передвигаясь в его сторону.
Мужчина уже успел убедиться в ее медицинских навыков, поэтому без возражения позволил ей закончить то, что начал. Хорошо, что у Каролины в сумке были чистые бинты, девушка смогла сделать ему новую повязку, а окровавленную марлю припрятала, чтобы при случае отстирать, ведь перевязочный материал был у нее в ограниченном количестве. Райт молча наблюдал за тем, как пленница возится с его раненным боком, совершенно не обращая внимания на то, что ее пациент был раздет до пояса. Отсутствие женского интереса к его персоне неприятно царапало где-то глубоко внутри и вызывало легкую досаду. Он еще никогда не имел дел с настоящими леди, потому что вращался в совершенно иных кругах, отличных от того высшего света, в котором водились столь холеные и прекрасные птицы. Ему было очень любопытно, так ли эта юная леди холодна внутри, какой старается выглядеть снаружи.
После скудного ужина, состоящего из лепешек, твердого сыра и вяленого мяса, Райт подошел к украденной у майора лошади и снял притороченный к седлу походный мешок. Заглянув внутрь, он удивленно присвистнул и вернулся к костру.