Все, - лаконично сообщил Дэвид и сделал еще один шаг к Каролине, заставляя ее невольно попятится назад. – Но даю вам возможность самой рассказать, какой ценой вы купили свою свободу.
- Свободу? - Непонимающе повторила за ним Каролина и нахмурилась, - если вы имеете в виду выкуп, который пришлось заплатить отцу…
- Нет, - резко оборвал ее Дэвид, не давая закончить фразу, - вы прекрасно знаете, что я имею в виду! – Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и, смягчив тон, снова обратился к Каролине. – Я понимаю, как вам было страшно и хотелось вернуться домой, а этот негодяй предложил или заставил вас… - голос Дэвида сорвался.
Каролина во все глаза смотрела на него, чувствуя, как стремительно сбегают с ее лица все краски. Интуиция подсказывала, что она стояла на пороге катастрофы, которую уже не могла предотвратить, но глубоко внутри все еще лелеяла надежду, что неожиданно возникшее кошмарное недоразумение между ней и Дэвидом вот-вот разрешится, и все станет, как прежде.
- О ком вы говорите? – Тихо спросила она с каким-то обреченным спокойствием в тоне.
- О вас и Райте, - буквально выплюнул Дэвид, сжимая в ярости кулаки.
- Ваши обвинения оскорбительны и недостойны, - вскинув подбородок, холодно произнесла Каролина.
- Так вы будете отрицать, что провели с ним ночь? – Дэвид буквально оглушил ее, выбив почву под ногами своим вопросом.
- Откуда вы знаете? – Растеряно пролепетала Каролина, застигнутая врасплох его осведомленностью.
- Значит, это правда, - про себя еле слышно прошептал Дэвид.
Где-то в глубине души он все же ожидал, что Каролина опровергнет обвинение и развеет нелепые домыслы грязного разбойника. В этот миг он был ошеломлен не меньше Каролины и точно так же растерян.
- Правда, мы провели в одной комнате ночь, - отведя взгляд, была вынуждена признать она, - но что касается моей чести…
- И моей чести! – Снова порывисто перебил ее Дэвид. – Это касается и моей чести, поэтому я и требовал от вас откровенности.
- Вы забываетесь и ведете себя не как джентльмен, - Каролине удалось вернуть себе самообладание, заставившее ее горделиво выпрямить спину и нацепить на себя маску холодной учтивости, - пожалуй, мне следует вернуться к гостям, а разговор мы можем продолжить, когда вы успокоитесь и вспомните о манерах.
Она попыталась обойти молодого человека, чтобы покинуть кабинет, но неожиданно Дэвид перехватил ее левое запястье и с силой сжал, заставляя девушку остановиться. От гнева у него заходили желваки, а взгляд стал чернее ночи. Слова Каролины словно пощечины обожгли его щеки, и в нем снова заговорило уязвленное самолюбие.
- Я не потерплю к себе столь вопиющего неуважения, - с угрозой процедил он сквозь зубы.
- Я тоже, - с вызовом бросила ему в лицо Каролина.
Девушка вся дрожала от каскада захлестнувших ее ярких эмоций, в котором тесно переплелись возмущение, испуг и обида, не оставив места для привычной кротости. Ее дух бунтовал против несправедливого обвинения и уничижительного обращения с нею Дэвида, который в свою очередь был неприятно поражен дерзостью своей невесты. Он предпочел бы увидеть, как она заливается слезами и умоляет простить ее падение, благородно прикрыв его их будущим браком.
- Не нужно строить из себя оскорбленную невинность, - с отвращением произнес он, - вы должны быть благодарны, что я и без этого спектакля сдержу свое слово чести, которое дал.
- Тогда я возвращаю ваше слово, раз у него столь высокая цена! – Голос Каролины звенел от напряжения, но она была намерена до конца отстаивать свое женское достоинство, которое столь не заслужено пытались попрать.
Дэвид окончательно утратил над собой контроль, дойдя до высшей степени ярости. Он схватил девушку за обнаженные предплечья с такой силой, что она невольно вскрикнула от боли, и резко дернул ее на себя. Упершись ладонями ему в грудь, Каролина отчаянно попыталась вырваться из капкана мужских рук, причинявших ей боль, но ее сил для этого было недостаточно. Неизвестно, чем закончилась бы их неравная борьба, но в этот момент дверь в кабинет распахнулась.
- Коутс! – Прогремел окрик Чарльза Клейтона, перед глазами которого предстала столь безобразная сцена.
Дэвид тут же отпустил Каролину, и, повинуясь многолетней воинской муштре, вытянулся по струнке перед грозным взором генерала. Все еще потрясенная и задыхающаяся после пережитого Каролина тоже замерла на месте, боясь пошевелиться от жгучего стыда и страха. Чарльз Клейтон беззвучно шевелил губами, пытаясь в полной мере осознать, чему он только что стал свидетелем. Человек, к которому он относился, как к своему родному сыну, успехами которого так сильно гордился, и которому доверил свое главное сокровище, только что поднял руку на его любимую дочь. Доказательством этого служили красные отпечатки от мужских пальцев уродливо проступавших на нежной коже Каролины. Он шагнул внутрь кабинета, намереваясь что-то сказать, но вдруг побледнел, зашатался и схватился рукой за левую часть груди.