Вот и теперь, едва вернувшись после недельного отсутствия, майор тут же пригласил Каролину покататься вдоль побережья океана. Разумеется, она согласилась. Отец поощрял их дружеское общение, не скрывая своей симпатии к Коутсу, который в свои двадцать шесть лет уже хорошо зарекомендовал себя и дослужился до звания майора.
Одевшись в платье с широкой юбкой для верховой езды, которое было сшито из батиста золотистого цвета и дополнялось коротким жакетом с небольшой шляпкой, Каролина поспешила разыскать сержанта Барри, чтобы уговорить его отвезти ее в Сан-Квентин. Она была уверена, что успеет вернуться до визита майора Коутса, и ее отсутствие останется незамеченным. Барри не выглядел обрадованным, когда девушка сообщила ему о своем намерении, но спорить с дочерью генерала, в которую к тому же, как уже все знали, был влюблен его непосредственный командир, он не стал. Вместо этого он помог Каролине забраться на спокойную серую кобылку, приобретенную генералом Клейтоном для дочери, и устроиться в неудобном женском седле, которое позволяло сидеть на лошади только сбоку.
Уже через четверть часа они миновали ворота тюрьмы, расположенной в очень живописном месте – на мысе Сан-Квентин с великолепным видом на океан. Вот только любоваться видами мог далеко не каждый, потому что каменные темницы для узников больше напоминали средневековые мрачные казематы, в которых томились более сотни мужчин, женщин и даже детей. Последняя категория малолетних преступников больше всего занимала мысли Каролины. Вернее, один из них – мальчишка лет одиннадцати, зверски выпоротой кожаным ремнем в качестве наказания за попытку побега. Девушка не смогла сдержать слез, когда минувшим днем увидела его скрюченную тощую фигуру в углу камеры. Мальчик метался в горячке, и Каролина с трудом смогла выпоить ему лауданум, чтобы он спокойно заснул, а она смогла обработать его спину. Каролина всю ночь волновалась за самочувствие маленького пациента и хотела проведать его.
- А где Бобби Филлипс? – растерянно спросила она, обнаружив пустую циновку, на которой еще вчера лежал мальчишка.
Несколько чумазых диковатого вида мальчуган с любопытством поглядывали на красивую леди в нарядном по их меркам платье, осторожно косясь на ее сопровождающего, военная форма которого явно внушала им страх.
- Так это, - шмыгнул носом один из них, - помер Бобби. Ночью, поди, преставился. Мы утром глянули, а он холодный уже.
Каролина покачнулась и, закрыв глаза, беззвучно зашевелила губами, молясь за душу усопшего. Она сделала все, что было в ее силах, но истощенных сил мальчугана не хватило, чтобы оправиться от избиения. Каролина не смогла помочь ему, а лишь избавила от мучений перед кончиной. Девушка медленно направилась к выходу и с запозданием вспомнила об еще одном узнике.
- Сержант Барри, - окликнула она своего спутника. – Мне нужно занести лекарство в камеру, где содержатся приговоренные к смерти.
- Мисс Клейтон, - неодобрительно качнул головой сержант, - не совались бы вы к ним лишний раз. Майор Коутс меня за это точно по голове не погладит.
Девушка смотрела на него с такой мольбой, отчаянно сжимая извлеченную из сумки бутылочку в руках, что он дрогнул и уступил ей. Еще не оправившая после известия о смерти мальчика, Каролина была очень подавлена и хотела принести хоть какую-то пользу оставшимся живым людям. Барри подозвал тюремщика, и они все вместе подошли к сплошной железной двери, в которой на уровне глаз была небольшая щель, прозванная арестантами «дырой Иуды» за то, что через нее можно было беспрепятственно наблюдать за арестантами. Открыв дверь, тюремщик прошел в начало коридора, а Каролина шагнула в камеру вместе со следующим за ней по пятам сержантом.
- Мистер Льюис, - позвала Каролина закованного в цепи узника. – Как вы себя чувствуете? Я принесла кое что от вашего кашля.