Бывают более экзотические варианты. Собаки в небольших пределах умеют считать. Когда хозяин начинает подкреплять не каждое выполнение навыка, но дает лакомство, например через раз, собака лучше слушается его тоже на каждой второй команде.
РАССУДОЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ДРЕССИРОВКА
Владельцы собак довольно часто впадают в одну из двух крайностей. Они либо совершенно не работают с животным, полагая, что собачка и так умная, все должна сама понимать, либо сводят общение исключительно к работе по команде. При этом количество команд неоправданно увеличивают, так что собака практически полностью утрачивает инициативу. Доведение до автоматизма большего числа навыков и общение с животным только на языке команд, как рекомендовалось в прежних руководствах по служебному собаководству, часто приводит к превращению его в некий биоробот.
С этим явлением пришлось столкнуться М.Н. Сотской при изучении рассудочной деятельности собак в лаборатории Л.В. Крушинского. В лабораторию на опыты часто приводили своих собак студенты и сотрудники МГУ, которым было интересно оценить уровень интеллекта своих питомцев. Случалось, что одна и та же собака попадала в эксперимент дважды: до и после обучения на дрессировочной площадке. В ряде случаев тщательно отдрессированные и имеющие дипломы высших степеней по общему курсу дрессировки (ОКД) и по защитно-караульной службе (ЗКС) собаки решали тестовые задачи хуже, чем до начала занятий на площадке. Создавалось впечатление, что они утратили способность к самостоятельному принятию решений и ждут команды от хозяина.
Подобная картина наблюдалась и при работе с лисицами-артистами Театра зверей Уголка имени В.Л. Дурова. При работе на сцене у этих животных был выработан жесткий стереотип: стартовая клетка – простое действие на сцене (типа прыжка через кольцо или с тумбы на тумбу) – возвращение в стартовую клетку. Именно это последнее действие оказывалось в конечном счете самым главным, так как за него лисицы получали самое большое подкрепление.
В опытах у них срабатывал тот же стереотип: выскочить из своей клетки, быстро побежать в экспериментальную установку, совершить в ней какое-либо действие (далеко не всегда адекватное) и стремительно вернуться обратно в клетку. Результат решения задачи их просто не интересовал.
Таким образом, увеличение доли жестких стереотипов в поведении собаки может в сильной степени подавить у нее способность к разумным действиям. (Нам кажется, что каждый может найти множество подобных примеров и среди людей.)
По-настоящему умные собаки часто оказываются более самостоятельными и не всегда склонны беспрекословно выполнять волю дрессировщика. Такие собаки молниеносно усваивают навыки, смысл которых им понятен, и легко воспринимают команду: она может произноситься с любой интонацией, громкостью. Но если подобная собака не видит смысла в действии, то образование навыка будет очень сложным. Поэтому если собака плохо поддается дрессировке классическими методами, то обвинять ее в глупости преждевременно.
Подчеркнем одну особенность обучения. В принципе скорость выработки простого условного рефлекса у всех позвоночных животных (от золотой рыбки до шимпанзе) не различается и рефлекс закрепляется после 12–14 предъявлений. Однако те навыки, которые мы вырабатываем у собак, достаточно сложны и требуют понимания смысла поставленной задачи, т. е. применения рассудочной деятельности. Когда смысл ясен и результат действия собаке приятен, навык вырабатывается практически мгновенно, если же собака не понимает задачи, то на выработку навыка требуются те самые классические 12–14, а то и более предъявлений.
Игнорирование важности использования рассудочной деятельности при обучении сложным навыкам является большой ошибкой.
Как же увязать обучение собаки жестким стереотипам и сохранение ее индивидуальности и интеллекта?
Хозяину следует определить, какие именно команды нужны ему для управления собакой, и довести их выполнение до жесткого стереотипа. При этом доля жесткого управления должна быть значительно меньше «неформального общения». Ведь разговаривая с собакой, эмоционально одобряя или осуждая ее, мы все равно управляем ее поведением. Важно при этом то, насколько мы добиваемся безусловности и однозначности ее ответных действий.
Простой пример: требуя подчинения, собаку посылают за брошенным предметом по команде «Апорт!», при этом она обязана этот предмет принести и отдать в руки. Если она этого не делает, приходится любым способом добиться правильного выполнения требуемого навыка.
Играя с собакой в мяч, бросают его и кричат: «Неси, давай сюда!» – но в этой ситуации собака вправе носиться с мячом в зубах, предлагая догнать ее и отнять игрушку, а может унести и играть одна.
Разведение собак в ведомственных охранных питомниках и в некоторых питомниках декоративных собак порой сопровождается отбором наиболее удобных в содержании особей. При этом часто как раз выбраковывают более умных животных. Этим же процессом сопровождается отбор служебных собак, работающих, как часы.
Эксперименты по исследованию рассудочной деятельности собак не показали достоверных различий у разных пород. Однако наиболее сложные варианты задач успешнее решали собаки пород, предназначенных для самостоятельной работы (борзые, лайки), и беспородные собаки с богатым жизненным опытом, попавшие в эксперимент в зрелом возрасте (М.Н. Сотская, Е.Н. Мычко, А.В. Шубкина). Ю.В. Пильщиков и К.Т. Сулимов (личные сообщения), исследовавшие рассудочную деятельность у своих рабочих собак (пастушеская служба и одорологическая экспертиза), также отмечали, что животные с высокоразвитым интеллектом оказывались наиболее «профессионально пригодными».
ПОДКРЕПЛЕНИЕ
Говоря о научении, в том числе и об обучении в узком смысле, следует рассмотреть понятие «подкрепление». Любое действие, чтобы запомнилась его важность, была оценена правильность, требует подкрепления, вызывающего определенные эмоции. Подкрепление принято подразделять на положительное (приятное) и отрицательное (неприятное). Если животное действует адекватно нашим требованиям, оно получает положительное подкрепление. Отрицательное подкрепление, связанное с неприятными ощущениями или эмоциями, ассоциируется с невозможностью или нежелательностью действия.
О применении положительных и отрицательных подкреплений следует сказать лишь то, что положительные должны преобладать.
Отрицательное подкрепление
Избыток отрицательных подкреплений ведет в конечном итоге к потере контакта между хозяином и собакой.
Стоит чуть подробнее сказать о том, чем плох избыток отрицательных подкреплений. Вред тут двоякий. Может теряться контакт с хозяином: чем больше отрицательных воздействий, тем четче собака связывает их с владельцем. В конечном итоге она начинает воспринимать хозяина как некий эпицентр бедствий, от которого стоит держаться на определенном расстоянии.
Даже если собака и не связывает неприятности с хозяином, избыток негативных эмоций приводит к стрессу. Собака живет в неуютном мире, где «туда – нельзя, сюда – нельзя, никуда нельзя!». В естественной стае щенок именно в такой ситуации покидает ее в поисках лучшей доли.
Наказание
Подкрепление следует непосредственно за выполнением некоего действия. Это дало основание В. Гриценко со ссылкой на ряд современных физиологических школ отделить собственно отрицательное подкрепление от наказания. В данной трактовке наказание рассматривается как отсроченное во времени неприятное воздействие после нежелательного поступка животного и считается, что оно не может выступать как отрицательное подкрепление. В большинстве случаев это верно, но методологически, на наш взгляд, оказывается несколько размытым.
Действительно, хозяин в процессе воспитания щенка не должен его наказывать за неправильные действия – такое воздействие остается непонятным, а потому вдвойне страшным для молодой собаки. Однако когда собака уже хорошо представляет, какие ее поступки являются нетерпимыми в данной «стае», отсроченное наказание выступает все-таки как отрицательное подкрепление.
Если, скажем, собаке запрещено спать на хозяйской постели, но, оставшись одна, она не отказала себе в этом удовольствии и испачкала простыни, недовольство людей будет понято ею совершенно адекватно: не такая уж у нее короткая память. Тем не менее, если нежелательная привычка уже прочно закрепилась, наказание опять-таки оказывается неэффективным.