— Не томи, Мышь. Что ты о нас знаешь? — выпалил я.
— Я встречалась с тобой всего дважды, — начала свой рассказ Мышь. — Сначала ты пришёл сюда с ней, — она кивнула на Ласку. — И чистильщиком. Я не вмешивалась в разборки пустотников, но судя по тому, что она жива, убить её у него не вышло…
— Продолжай, — поторопил я седую трактирщицу, когда та сделала долгую паузу.
— Затем её забрали в башню Танатоса, насколько я знаю. Тогда ты пришёл сюда во второй раз. Злючий и пахнущий энергией пустоты за версту. Я даже подумала, что ты перешёл черту и стал одержимым.
— Но ведь не стал?
— Не стал, — кивнула Мышь. — Ты искал звериное имя. Право перерождаться, то есть быть учеником академии. Для этого тебе нужна была кровь древних. И получить её можно лишь в храмах древних богов.
— Я слышал, что участвовал в походе в один из них.
— Ты был в трёх из них, лекарь, — ухмыльнулась трактирщица. — Причём попасть во второй, тебе помогла я. Туда шли мои друзья, и ты дал клятву, за право присоединиться к ним, что как лекарь вытащишь их оттуда живыми.
— Но вернулся только я и Терми?
— Ты, Терми, дроу по имени Шакал Сегинус и солнечная эльфийка Мероу, — ответила Мышь, делая большой глоток чая. — Но поблагодарить я тебя не могу ни за одного из них, увы. Сегинус предал вас, бросив в бою, и сбежал, Мероу была учеником академии, потому после смерти в храме, просто возродилась в Доминионе. А Терми.. ты вернул пустотником.
Так значит, Терми тоже пустотник, как я? Тоже носит сдерживающую печать? Не удивлюсь, если это же можно сказать и про Сайриса с Дракошей. Забавно выходит — тари не могут быть пустотниками, но я именно такой и есть. И то же самое можно сказать про нашего пилигрима — ведь стихия фрактала пожирает пустоту.
— Всё запутаннее и запутаннее, — озвучил я свои мысли.
— Как есть, — хмыкнула Мышь. — Но больше я ничего не знаю.
— А третий поход? Ты сказала, что я был в трёх храмах?
— Могу только догадываться, — Мышь ножом вскрыла маракую и задумчиво начала изучать фрукт.
— Буду рад и догадкам, — настаивал я.
— Знаю, что из первого храма ты вынес свой посох. Воля Нефтис ведь всё ещё с тобой, верно? Во втором Терми получил силу Тишины и заразился стихией Пустоты. В третьем же… об этом вообще мало что известно. Магистры лично отловили всех, кто участвовал в том походе. Теперь я знаю, что вам стёрли память.
— Это всё? Я буду рад любой мелочи, Мышь. Любой детали!
— Ничего. Разве что… Не факт, что эти события связаны, но после того похода случились три вещи. Первая — в этом мире появился новый бог. Слабенькое иномирное божество Дафна заполучило главный алтарь бога-чудовища. Затем пробудилась древняя звериная кровь и пошли слухи о новом короле Подземья. А затем… — трактирщица опасливо пригнулась и едва слышно шепнула. — Пробудилась та, чьё имя навеки забыто и проклято.
— Это.. невозможно… Ты.. уверена? — затравлено переспросила Ласка, до этого лишь молча слушавшая наш разговор.
Эмпатия тари просто закричала о страхе пустотницы. Меня окатило такой волной панического ужаса, что на миг перехватило дыхание.
— Иерархи ордена Смертной Тиши вновь пробудились, подчинив себе силу Фрактала. По миру снова бродят Принцы Безумия. Я лично видела Харта и Рыбника. А среди зверян вот-вот разразится война за новую эру. Что это может быть ещё? Грядут большие перемены. Не люблю суету.
— Син.. нам нужно срочно в Оазис, — почти прорыдала тень.
— Что ты поняла, Ласка?
— У нас всех очень, очень большие проблемы, Син! — дрожащим голосом ответила нава.
Мышь вздрогнула, будто тоже вдруг осознала нечто важное. Резко вскочила, хватаясь за воздух напрягшимися до бела пальцами и поворачивая кисть. И тут же освещение из электрических вороньих ламп замерцало, как в фильме ужасов. Щёлкнул запорный механизм, и из стены выехали медные подпорки, намертво заблокировавшие вход.
— Пошли, — отрывисто бросила седая трактирщица. — С тебя десяток этих фиолетовых фруктов за помощь, лекарь.
— Что ещё стряслось? — спросил я.
— Танатос, — ответила Мышь.
— Танатос… — одновременно с ней произнесла Ласка.
Интерлюдия: Книжная Лакомка
На пустынной улочке домена книжников сегодня было мрачнее обычного. Похоже, что-то напугало вездесущих светлячков-маноедов и прочую волшебную живность. Не то, чтобы это было редким явлением, но кто ж его знает, в чем причина аномального мрака на этот раз?
Лишь открытая дверь в самом большом, и при том самом несуразном здании, оставляла тонкую полоску света, разгонявшую пещерную мглу. Но и это продлилось недолго. Вскоре на пороге появилась укутанная в тёплый плед девушка с чашкой ароматного чая в левой руке. Окинув тревожным взглядом потемневшую улицу, она с тихим хлопком затворила дверь внутрь.