Первый ужас быстро схлынул, стоило только уловить то немногое, что напоминало о пустотнице до превращения. Милый чуть длинный нос, разрез глаз. Те же тонкие брови, тот же пересекавший лицо шрам…
— ТЫ — МО͊̚͝Й͒̿̚! — хватая меня за горло, выговорило существо десятком голосов Ласки.
Я потянулся рукой к обезображенной щеке чудовища. Коснулся шрама, провёл кончиками пальцев по щеке и улыбнулся.
Чудовище впало в замешательство. Эмпатия вновь взорвалась целым ворохом противоречивых чувств. Сожрать, поглотить, уничтожить… нет. Защищать трофей. Никто не смеет претендовать на её добычу!
— А ты бы умер за меня, Син? — неожиданно спросила она искажённым и двоящимся голосом.
Я хотел было ответить, но в этот момент нас снова прервали.
Поднятая нами в бою пыльная взвесь улеглась, и то, что мы за ней увидели, мне сильно не понравилось.
От трёх туш убитых нами чудовищ тянулись тоненькие струйки чёрно-лиловой энергии, поднимаясь к стоящему в центре поля боя, столбу.
Столбу, которого раньше здесь не было.
Столбу, к которому был прикован множеством цепей, и без того намертво вросший в него мужчина, с единственным безумным глазом.
Анкéрий Безветренный, магистр Воздуха, «пустотная птица», тёмный темпестант 472 уровня
«Король пленников»
Стихия: пустота.
— Да вы издеваетесь… — комментарий вылетел на свободу как-то сам собой.
Ему было на вид лет двадцать пять, но острые эльфийские уши сводили на нет всякие предположения на счёт возраста. Эльфу могло быть с таким же успехом и двести пятьдесят. Доминион существует уже очень давно.
Напрочь безумное, жесткое, озлобленное лицо пустотника выражало лишь чистую, незамутнённую ярость и жажду убийства. Единственный глаз горел лиловым, с тремя, бешено вращавшимися в разные стороны зрачками, исписанными руническими символами.
Когда-то за спиной у падшего магистра были крылья, но сейчас на их месте красовались лишь два серо-чёрных обрубка, а оголённый торс пронзало множество крохотных металлических тросов, намертво связывая его с мощным толстым столбом, уходившим в чёрное небо.
Но неведомые мучители на этом не остановились — ноги несчастного оплетались сотнями корней, пояс опутывали лианы, руки были связаны цепями, и в дополнение ко всему нечто живое, словно кишки, пульсировало, сковывая всё его тело.
О том, чтобы он как-то освободился, даже с чьей-то помощью, не могло быть и речи. За время, проведённое здесь, или же просто под действием магии, его тело начало срастаться со столбом. Сейчас уже нельзя было точно сказать, где начинается Анкерий, а где была неживая материя.
— Как.. долго… Как долго я ждал..! — сквозь зубы проговорило существо. — Мне было так одиноко! Почему здесь никогда никого нет?! Почему вы оставили меня одного?!
— Син… — обратила на себя внимание Ласка. — Прости.. я едва сдерживаюсь. Прости за всё и.. прощай. Спасибо, что верил в меня.
— Не сдавайся, Ласка!
— Бежать я вам не да-ам! Вкусные. Милые. Нежные. Двое. Хочу. Обоих хочу! Обоих хочу П-О-Г-Л-О-Т-И-Т-Ь! — бывший магистр разразился пустотным криком на множество голосов, как недавно Последняя Ласка.
— Беги, Син, — прошептала Ласка, и без того ужасное тело пустотницы продолжило трансформацию, начав ещё сильнее двоиться, словно полупрозрачная копия девушки пыталась найти собственные очертания.
Легко сказать — беги. По периметру поля боя из земли вырывались гигантские перья, беря нас в кольцо. Даже захоти я отсюда сбежать — пришлось бы не сладко. Но делать этого я не собирался в любом случае. Я никогда не бросаю своих.
Принц безумия, а ничем иным эта тварь быть не могла, забился в цепях. Жуткий глаз запульсировал, отражая действие магии.
А рядом с ним встала Ласка. Вернее то, что когда-то было ею.
Саарна, истинный зверь пустоты.
Стихия: пустота.
Саарна больше всего походила на рогатую лань, правда рога были столь хаотичны, будто на голове у чудовища росло дерево. Вертикальная пасть перешла в свою финальную форму, увеличившись на половину морды, уже полноценного зверя. Теперь она напоминала нечто вроде зубастой клешни.
Что может сделать мелкая сошка вроде меня между молотом и наковальней? Что-то наверняка может — не зря же Ректор стирал мне память, а Танатос брал в ученики. Разум услужливо повторил любимую фразу магистра Смерти — «Ненавижу слабаков».
А ведь я ещё и напрочь лишён маны. По-прежнему. И как срывать сдерживающую печать, чтобы тоже превратиться в какую-нибудь жуткую жуть я тоже не знал. Всё, что у меня есть, это расовые способности тари, навыки с характеристиками и покровительство двух богов. Причём один из них без доступа к воде может лишь на время снять боль.